что Фрэнк делал со своим поездом?
Играл. Сидел на полу и играл с поездом. И поэтому я хотела показать Фрэнку на Рождество наш поезд. Я пригласила их на ужин. И рассчитывала увидеть Айн в брюках. Когда мы обедали у них в доме, она всегда одевалась в свободном стиле, поэтому я никогда не видела ее такой, какой в тот раз она предстала перед моей дверью. Она была в платье от Адриана. Я затаила дыхание. Платье ее было черным. Ткань украшали миниатюрные серебряные звездочки и полумесяцы. Пол за ней заметал двухфутовый шлейф.
И как же она держалась?
Чуть по-девичьи. Ей хотелось быть женственной. Единственный раз в жизни я поцеловала Айн, когда она, не помню уже что, сказала, но настолько по-девчачьи, и она сидела в кресле, а я зашла сзади, поцеловала ее в макушку и поняла, что ей это понравилось. Она отреагировала как пятнадцатилетняя девушка, и она была такой в этом платье от Адриана.
В тот вечер я сделала цветочную аранжировку, которая, по моему мнению, должна была понравиться Фрэнку. Помню, как сказала ему, что надеюсь на то, что сумела составить букет именно в духе Рождества. Он тогда ответил, что ему приятно входить в дом, украшенный для Рождества. Однако от Айн не было никакой реакции. После этого мальчики затеяли игру со своими поездами, Айн следила за ними, а я на кухне возилась с кастрюлькой рубленой свинины, приготовленной мной для гостьи в шелковом платье со шлейфом от Адриана!
Не помню, чтобы в их доме нас когда-либо угощали вином. Фрэнк наливал нам и себе мартини, Айн ограничивалась всегда севен-апом, имбирным элем или какой-нибудь другой газировкой. Она говорила, что не осмеливается пить алкогольные напитки, потому что ее организм может не справиться с дополнительными стимуляторами.
Айн рассылала на Рождество поздравительные открытки. Мы получали их в течение четырех лет. Помню, что я удивлялась тому, что Айн не знает, как подписать рождественскую открытку. Подписывать ли ее: «Айн Рэнд и Фрэнк O’Коннор»? Потом она, наверно, думала так: «Ну, те, кто не знает меня – будут гадать, кто такой Фрэнк, если не знают, что я миссис Фрэнк O’Коннор». Большинство людей знали ее как Айн Рэнд.
Три различные рождественские открытки были подписаны по-разному. И наконец, полученная в 1951 году была подписана «Айн и Фрэнк O’Коннор».
Насколько я понимаю, в 1950 году вы устроили беседу с мисс Рэнд.
Я договорилась, чтобы она встретилась с группой, носившей название «Книги и авторы» [8 октября 1950 года]. Мое описание группы ее не заинтересовало, поэтому я сказала ей, что являюсь помощницей ее основательницы, Хелен Гирвин. И спросила: «Неужели вы не хотите продать еще некоторое количество экземпляров?»
В нашей группе были и очень состоятельные женщины. Ежемесячные собрания происходили в отелях «Беверли-Хиллз» или «Амбассадор». Она сказала: «Я должна знать, с кем буду встречаться. Мне надо знать, кто управляет всем этим обществом». – «Ну ладно. Вы встретитесь с основательницей и президентом. Мне привезти ее к вам в дом? Или вы хотите посетить Хелен Гирвин в ее доме, в Голливуде?» – «Нет,