тонкие лучи света – и то, когда ее шевелит ветерок.
Хоуп опускает парус, а я перемахиваю через борт. Вода встречает меня приятной прохладой. Вместе с присоединившейся ко мне Финнли подтягиваем лодку к берегу.
Мы постепенно замедляемся: чем меньше нам помогает океан, тем тяжелее становится ноша. Алекса и Хоуп спрыгивают в воду возле самого берега, и она плещется у их лодыжек.
Вчетвером мы толкаем лодку вперед, дюйм за дюймом, пока она не оказывается полностью на суше.
Первой перестает толкать Алекса. На гладком мокром песке остаются аккуратные следы ее ног – единственный признак, помимо тотема, что на острове есть люди.
– Неплохо, – бросает она нам через плечо. – Отсюда лодку унести не должно.
Я не совсем согласна. Вернее, я вообще не согласна, однако у меня уже ноют все мышцы. Ощущаю на себе взгляды Финнли и Хоуп. Они продолжают держаться за лодку: наверное, готовы толкать ее еще целый час, если я посчитаю это необходимым. Хоуп раскраснелась. Она такая тоненькая – удивительно, как не переломилась. Финнли покрепче, но ненамного.
– Даже если ее унесет, – произносит Финнли, – нам уже некуда плыть.
Она права, но ее слова никого не утешают.
– Пока что все будет хорошо. Забирайте бутылку «Хейвенвотер» и на всякий случай как можно больше батончиков.
В глазах Хоуп мелькает облечение, но вслух она ничего не говорит. Мы нагружаемся припасами и отправляемся в путь по следам Алексы – туда, где песок вновь становится сыпучим и прилипает к ногам. Следы сворачивают к тотему, у которого замерла Алекса.
Она внимательно изучает каменный столб – крошечная по сравнению и с ним, и с буйными джунглями позади тотема.
Мы останавливаемся рядом, в тени.
– Это… ведь не убежище? – спрашивает Хоуп.
– Если верить описанию в книжке, то нет. – Пробегаю пальцами по бороздкам высеченного в камне лица. – Думаю, храм должен был где-то там, – киваю на джунгли, – в чаще.
Смотрим на тотем. А он глазеет на нас.
– О’ке-е-ей, – тянет Алекса. – Приятного вам созерцания, а с меня хватит.
Она отбрасывает волосы и возвращается обратно к океану.
Листва шуршит на легком ветру. Волны омывают берег. Кругом спокойствие, безмятежность. Ничего общего с тем местом, откуда мы прибыли, где песок начинен взрывчаткой и пропитан кровью. Никаких надзирателей, пуль, ножей.
Однако от мысли, что мы в ловушке – даже если ее унесет, нам уже некуда плыть, – у меня внутри, по позвоночнику, по ребрам, расползается холод, который не хочет уходить. Неуютно.
Увы, меня никто не предупреждал, что надежда бывает настолько тесно переплетена со страхом.
11
– А вы что, торжественную делегацию ждали? – интересуется Алекса, когда мы с Финнли устало приносим остатки припасов с лодки.
Она переворачивается и прикрывает глаза ладонью. Грудь у Алексы вся в песке.
Хоуп складывает наш запас питательных батончиков в аккуратную