о том, что Пушкин очень хорошо понимал процессы развития европейской цивилизации. Употребление им выражения «европейское просвещение» говорит именно об этом. Он, будучи во многом воспитанным на примерах французского просвещения, чувствовал недостаток подобных процессов в России.
Вторая половина (не ранее) 18 марта 1830 г. П. А. Вяземскому. Из Москвы в Петербург.
…Лень и Гончарова не выпускают меня из Москвы…
На первом месте Пушкин ставит все же – лень…Он часто в переписке обвиняет себя в лени, в невозможности заставить себя работать: он ждет вдохновения. Но это больше игра, известного рода поза, так как Пушкин показал, как именно, с каким постоянством и трудолюбием надо работать в архивах и над литературными текстами.
24 марта 1830 г. А. Х. Бенкендорфу. В Петербурге. Перевод с франц.
Генерал,
Письмо, которое я удостоился получить от вас, причинило мне истинное огорчение; я покорнейше прошу уделить мне одну минуту снисходительности и внимания. Несмотря на четыре года уравновешенного поведения, я не приобрел доверия власти. С горестью вижу, что малейшие мои поступки вызывают подозрения и недоброжелательство. Простите, генерал, вольность моих сетований, но ради Бога благоволите хоть на минуту войти в мое положение и оценить, насколько оно тягостно. Оно до такой степени неустойчиво, что я ежеминутно чувствую себя накануне несчастья, которого не могу ни предвидеть, ни избежать. Если до настоящего времени я не впал в немилость, то обязан этим не знанию своих прав и обязанностей, но единственно вашей личной ко мне благосклонности. Но если вы завтра не будете больше министром, послезавтра меня упрячут. Г-н Булгарин, утверждающий, что он пользуется некоторым влиянием на вас, превратился в одного из моих самых яростных врагов из-за одного приписанного им мне критического отзыва. После той гнусной статьи, которую напечатал он обо мне, я считаю его способным на все. Я не могу не предупредить вас о моих отношениях с этим человеком, так как он может причнить мне бесконечно много зла.
Тяжелое письмо по той психологической подоплеке, которую оно содержит. Пушкин стремится вырваться из круга обвинений, реального преследования и давления, которое на него оказывает власть, не давая разрешений на издание его произведений или делая это крайне выборочно, или же перлюстрируя его письма, и вообще подозревая его в крайнем вольнодумстве в духе событий 1825 года. К этому прибавляется злоба и клевета, которой пользуется Булгарин, исполняющий заказы власти, и об этом Пушкин прямо заявляет Бенкендорфу.
Несколько ранее он просил отправить его куда угодно, хоть в Китай, чтобы не чувствовать это безумное давление на него со всех сторон. Состояние Пушкина в этот период почти критическое, он не знает, что с ним будет завтра, сможет ли он писать и издавать свои произведения. Это безусловный и тяжелый кризис, переживаемый поэтом. Спасение пришло от любви и через любовь. Об этом следующее письмо.
5 апреля 1830 г. Н. И. Гончаровой. В Москве. Перевод