рассуждения всегда были про себя, все решения принимались лично, ни с кем не совещаясь. Этому есть причины.
Лиля была младшим ребенком в семье и росла фактически одна: старшие дети уже жили отдельно, а в детский садик ее не определяли. Возможно это было потому, что в те 50-е годы мать была домохозяйкой, а садиков хватало только для детей работающих женщин. Были конечно общения с соседскими детьми на улице и во дворах частных домов. Но в основном маленькая Лиля любила свой уголок в доме за печкой, где она шепотом устраивала личную жизнь кукол среди детской мебели и самостоятельно мастеря им наряды. Там любил заставать ее после работы улыбающийся отец. Господи, как же это было давно!
Мама постоянно занималась хозяйством в доме и маленьким огородиком во дворе. Говорить и размышлять особо было не с кем. Девочка росла и все, что зрело в голове так там и оставалось, формируя собственный мир, решения и поступки. Эта привычка осталась на всю жизнь, что порой мешало. Было интересно наблюдать людей, которые перед принятием решений с кем только не обсудят предстоящее действие, а Лиля так не могла. Сегодня бы сказали:
«А что вы хотите от человека, рожденного в год „Быка“, а по зодиаку „Рыба“?»
Вот это желание «держать форму» и завело Лилю по собственному решению в местный вечерний текстильный техникум, ошибочно думая, что там-то лучше всего с этим справиться.
Но это была просто наивность.
Начались профильные предметы, людей готовили по технологии и техническим знаниям соответствующего производства. Все это было далеко от школьной программы вступительных экзаменов в ВУЗ.
Однако зиму Лиля ходила на занятия, до рабочей смены или после.
Все домашние решили, что пусть хоть техникум окончит, хотя она сама так ни минуты не думала.
Работу на станках Лиля конечно тоже освоила, сдала технический и технологический минимум знаний молодого работника. Лиля получила невысокий разряд ткачихи в уже заведенную трудовую книжку, имела всю зиму небольшую заработную плату.
С наступлением весны начала разворачиваться новая полоса жизни, но не в родном городе. Сейчас, из далека, эта полоса кажется серой и даже опасной.
Она закончилась в жаркий день взмахом листка представителя приемной комиссии.
Лиля продолжала осознавать благополучный исход своей судьбы, сидя на кровати в рабочем общежитии среди собранных к переезду в студенческие пенаты вещей и связок книг.
А было не легко…
Ткачество и чудачество
Эта новая полоса жизни в течении тринадцати месяцев – осень-весна 1967—68г.г. была прожита совершенно самостоятельно. Приехав опять в г. Ташкент и потерпев неудачу во второй раз, Лиля и мысли не допустила, что это – все («Бык» же!).
Текстильному комбинату требовались рабочие и его представители легко их находили в фойе учебного корпуса и на той самой площадке