оттуда, куда сейчас собралась, потому что на свой второй год приезда после землетрясения студенческие общежития уже принимали абитуриентов. То есть пострадавшие от стихии семьи в большинстве своем получили жилье и оно наверняка было лучше, чем потерянное. Это поражало и выглядело рекордом.
Приезжающую молодежь тогда расселяли по четыре или шесть человек в комнату. Все были очень разные.
У Лили Клавдиной это второе поступление было важной целью. Другие, те кто по первому году после школы, радовались свободе, красоте большого города, спешили тратить деньги, полученные от родителей, и особо не огорчились, не пройдя первый же экзамен. Были и такие, которые рассчитывали на влиятельных отцов в своих краях и областях. В среде ровесников они отличались бойкостью и желанием всеми руководить. Но подобные влияния отцов не всегда были удачными. По мере того, как после первого же экзамена по письменной математике численность в комнате резко уменьшилась, уехала и девушка Света, что ожидала легкой победы с папой. Суждено ей было поступить на следующий год, второй для нее и удачный третий у Лили, и начать учиться на механическом факультете, что было необычно: в основном это была мужская группа.
Эта Света и Лиля оказались удивительным образом очень похожи лицами, их путали. Пользуясь знакомством еще с прошлого года, они поддерживали добрые отношения. Ее папа продолжал активно участвовать в жизни дочери все пять лет учебы, организовав замужество своей дочке за человека заметно более старшего и явно по расчету. Подобную покорность никто от Светы не ожидал, ведь она за годы учебы развилась в законченную бузотерку на почве праздничных возлияний и чудачеств, хотя именно такое решение судьбы Светы было наверное лучшим.
А сходство с Лилей было только внешнее.
Дороги и пороги
Трамвай стучал по рельсам улицы им. Мукими, пока еще плохо обсаженной зеленью, двигаясь со стороны еще более молодого микрорайона города Чиланзар.
Отодвигалось вдаль все пережитое за прошедший трудовой год в этом городе и второй трудовой в жизни Лили.
Контингент живущих в уже покинутом рабочем общежитии был удивительно «разношерстный». Были очень приличные девушки, например, из Сибири. Они приехали по организованному набору в Ташкентское ПТУ из любопытства, желания начать самостоятельную жизнь, романтической мечты и т. д. Звали их Лида и Эмма.
А надо сказать, что в те годы, для работы на фабриках, в республики Средней Азии собирали работниц из Украины, Белоруссии, России и других мест, так как местным женщинам работать полноценно на производстве было некогда: они находились постоянно в декрете, да еще каждый четверг – базарный день.
То, с чем столкнулись сибирские путешественницы еще в стенах училища, приобретая профессию прядильщиц – их потрясло.
В составе группы они обнаружили откровенно распутных девиц, воровство и прочую аморалку. Все это частично (все же был отсев)