кабинетом вероятнее всего он состоял в партии. Другой реальный кандидат на эту роль – Владимир Хомченовский. Третий кандидат – некая девушка-партизанка.
Заявление Машерова рассматривали последним. Об этом говорит тот факт, что две другие фамилии уже были указаны в протоколе о принятии Машерова в качестве кандидатов в члены ВКП (б). А в записке Петровского кандидатами в члены ВКП (б) значится уже три человека. Позволю себе предположить, что это был намеренный ход и такая очередность имела определенное значение. Новоиспеченные кандидаты, вероятнее всего, были личными друзьями Машерова и при необходимости могли замолвить слово за товарища. Конечно, их голос был не решающим, а только совещательным. Но в той ситуации и при имевшихся обстоятельствах даже это было немаловажно.
Устав ВКП (б) 1937 года делил всех желающих стать коммунистами на четыре категории. Первая – промышленные рабочие с производственным стажем не менее пяти лет. Вторая – промышленные рабочие с производственным стажем менее пяти лет, сельскохозяйственные рабочие, красноармейцы из рабочих и колхозников и инженерно-технические работники, занятые непосредственно в цеху или на участке. Третья – колхозники, члены кустарно-промысловых артелей и учителя начальной школы. И четвертая – остальные служащие.
Если относить Машерова к категории красноармейцев, он должен был представить пять рекомендаций членов партии. Рекомендации могли давать только коммунисты не менее чем с пятилетним партийным стажем. При этом кандидатский стаж в партийный не засчитывался.
Однако считать Машерова красноармейцем не приходится. Во всех документах той поры (например, в докладной записке С. Петровского, характеристике, данной руководством отряда имени Сталина) он фигурировал как учитель. И значит, относился к третьей категории. А перед оными задача стояла более сложная. Для приема в партию они должны были к пяти рекомендациям членов партии дополнительно приложить рекомендацию представителя политотдела машинно-тракторной станции или райкома.
Рекомендации строго проверялись первичной партийной ячейкой. Рекомендующие несли ответственность за своих протеже. Неосновательность в этом вопросе грозила партийными взысканиями. Высшей степенью наказания было исключение из партии, что для коммуниста того времени приравнивалось к политической смерти – при Сталине изгнанник и помышлять не мог о возвращении в структуры власти.
Не остается никаких сомнений, что Машерову рассчитывать на пять рекомендаций не приходилось, ибо в отряде было всего четыре коммуниста. Но стать коммунистом ему очень хотелось. А потому никакие требования его не остановили.
Рекомендации Машерову дали Михаил Филлипович Хардин, член ВКП (б) с 1939 года, и Петр Егорович Гигилев, член ВКП (б) с 1940 года, а также Россонский райком комсомола, которым руководил Давид Лейбович Задов.
Рекомендация РК ЛКСМБ