положила ее в сумку, снова наклонилась, выдергивая новую, новую, новую…
Вернувшись в общежитие, Аленка чувствовала жуткую усталость: руки, ноги, даже голова все сковывало от ломоты и какой-то неприятной тяжести. От одной только мысли, что завтра снова в поле она впадала в уныние. Однако, вспомнив о новых подругах, Аленка немного повеселела и направила свои ножки на второй этаж общежития, в комнату с номером двадцать два.
Дверь резко распахнулась, и Аленке пришлось отскочить в сторону, дабы не заработать дверью прямо лоб. Брюнетка среднего роста выпорхнула в коридор, едва не сбив нашу знакомую. Короткий разноцветный халатик свободно двигался по красивому телу, обрисовывая плотную грудь, и пара старых тапочек совсем не портила стройные ножки. Большие вишневые глаза смело глядели на собеседницу, а смуглая кожа и южный акцент выдавали Ростовские корни Иринки.
– Привет, к вам можно? – быстро спросила Аленка.
– Ох, а я хотела спросить: девушка, вам кагхо, а это ты. Без шапки и кхуртки тебя совсем не узнать. Такхая интересная стала, – на одном дыхании произнесла Иришка. Аленка прошла в комнату и заглянула в проем кухни, где маленькая Инночка с грубым широким ножом в руках стояла около плиты. Она осторожно поддела за край слипшиеся соломки картошки. Картошка недовольно заворчала продолжая лежать на самом дне большой черной сковороды с закопченными краями и большой деревянной ручкой. Инна снова поддела край, и он недовольно шипя, плюнул горячим маслом на коротенький зеленый фартучек, и большое масляное пятно растеклось по светлой ткани, сливаясь с другими. И все же край картошки отстал от дна и перевернулся, показывая золотисто-прозрачный бок.
– Есть будешь? – послышался за спиной голос Иришки, и она зашаркала тапочками по перекошенному полу, – Щас кхартошки нажарим. Пиво отличное, жигхулевскхое.
– Садись за стол, – добродушно, не дожидаясь ответа, тихо продолжила уже Инна, – У нас пиво есть и рыба, – она снова толкнула край картошки ножом, и ее черные кудрявые волосы спрятали красивое лицо с тонкими мягкими чертами.
Проучившись, пять лет в институте, Ленка так и не пристрастилась к этой горьковатой на вкус жидкости, поэтому сейчас сидела и давилась пенистым хмелем. Ей от природы «белой вороне» всегда хотелось слиться с окружающей средой, поскольку эта среда никому и никогда не прощала малейшего отрыва. Приведение к общему знаменателю всегда носило у нас массовый характер.
– У нас Иннкха уже целый месяц, кхак замужем, – Иринка жевала картошку и торопливо верещала, – Такх, что скхоро она тю-тю, уедет в Польшу, кх мужу.
– Да, – удивленно произнесла Аленка – А почему в Польшу? У тебя муж поляк?
– Не-ет! У нее муж – прапор, остался служить в Польше после армии. Он ей свадебное платье оттуда привез, все в кхружевах, такхое суперскхое, загхлядение!
– А свадьба где была? – поинтересовалась Аленка, – Неужели вы в Ростов ездили?
– Здесь, –