Абсолютных Пустот,
Где царит лишь Свобода паденья…
Глохнет внутренний автопилот,
Погружаясь на дно…
дно рожденья…
В чистоту вековечных пучин…
Я увижу подводные скалы
В беспричинной причине причин,
В безначальном начале начала…
И ответ, бестелесностью глаз,
На вопрос, не дающий покоя —
Почему я хочу только Вас,
а взамен получаю другое…
В Никуда
Когда, вернувшись на круги своя,
Реальность пробудится ото сна,
Останутся лишь двое – Вы и я…
Не верю в то, что это я одна
Придумала луга и облака,
Войну и Мир, стихи и поезда…
И то, как, прорастая сквозь века,
В который раз уходим в Никуда…
С колеса Сансары
В отблесках Лунной фары
Падал, дрожа, билет…
И с колеса Сансары
Спрыгивал силуэт.
Дар обратив в удар, но
Так и не сдвинув ось…
Искренне благодарный
Каждой, с кем довелось…
Самой последней дряни,
С коей маршрут был схож,
За размозживший камень,
Всаженный в спину нож…
Ангелы над столицей
Подняли шум и гам.
Мне б за него молиться…
Знать бы каким богам…
Догореть
Едкий дым пророчеств,
Пепел-порошок…
Без имён и отчеств
Тоже хорошо.
Соловьиным свистом
Разразится рак…
То, что было исто,
Всё сбылось и так.
В сказочном полёте
Над землёй руин
Счастье не колотит
И не душит сплин.
Чёт сменяет нечет…
В облачных мехах
Ровно каждый вечер
Некто впопыхах,
Вскапывая воздух
Жилистой рукой,
Зажигает звёзды.
Безвести – на кой…
@ Чтоб над каждой крышей…
Свято. В полный рост.
Затаённо дышит…
И по воле звёзд
Кто-то вновь контужен,
Пьян, или спасён…
Просто звёздам нужно
Догореть. И всё.
Ницше в метро
Мама! я видела Ницше в метро!
по ту сторону зла и добра…
Он громко молчал, притворившись горой…
Он правда был точно гора…
Один на один с целым миром… слегка
понурый… святой палач…
Я слышала стук у него в висках
и грудь надрывающий плач…
Мне так захотелось его обнять…
Но когда он поднял свой взор…
Мама, он дважды убил меня
одним этим взглядом в упор.
Я ради того, чтоб быть с ним заодно…
Но он вышел под шелест газет…
Что, мама? он умер?… давно уже, но
Тебя же ведь тоже нет…
Плачут берёзы
Скрип и скрежет в берёзовой чаще…
Вялой