себя в глазах англичан.
Штормовая волна на Сэйнт-Полс
Наивный, он, наверное, мечтал когда-нибудь сравниться с ними, стать одним из них…
Тем не менее, британцы разрешили ему взять с собой на дело еще одного таитянина – Теимуа. Ка-кую такую награду пообещали им европейцы за то, что они убьют несчастного безоружного юношу? Дать им по женщине? Участок земли? Никаких сведений на этот счет не сохранилось.
Как и следовало ожидать, Манарии и Теимуа заметили Оху недалеко от поселения, в лесу. Они окликнули его, но он тут же спрятался. Тогда они прокричали, что пришли с миром и принесли еду. Полинезийцы очень редко отказываются от угощения, а Оха к тому времени несколько суток питался чем попало. Он вышел из укрытия, и коварные таитяне встретили его очень дружелюбно.
О чем они говорили за совместной трапезой? Наверное, Манарии и Теимуа уговаривали Оху вернуться в поселок, уверяли его в дружбе и всячески пытались усыпить его бдительность. И им это удалось, Оха совсем расслабился. В конце концов, в знак окончательного примирения Манарии предложил ему, по старинному полинезийскому обычаю, расчесать его волосы. Оха безропотно согласился, и таитяне спокойно перерезали ему глотку.
Так на Питкэрне произошло второе убийство. Которое, по сути, было ни чем иным, как казнью. Но самом деле больше походило на жертвоприношение.
Юного тубуайца убили, в общем, просто так. Разумеется, без суда и следствия. Формально – за несостоявшееся преступление, за неосуществленное намерение. За то, что дал повод его подозревать – убежал в лес, испугавшись мушкета Кристиана. Впрочем, это было неважно. Эта кровь нужна была белым островитянам, чтобы показать возроптавшим полинезийцам, кто на острове хозяин. Оху принесли в жертву.
Тараро и Оху убили, а не поймали и не наказали. Их убили, чтобы другим неповадно было. Чтобы раз и навсегда «повязать» полинезийцев их кровью.
Три четверти века спустя о чем-то очень похожем писал один великий русский писатель: «…подговорите четырех членов кружка укокошить пятого, под видом того, что тот донесет, и тотчас же вы их всех пролитою кровью, как одним узлом, свяжете. Рабам вашими станут…»11.
В общем, так все и произошло. Никаких дивидендов от своей рабской преданности полинезийцы не получили. Наоборот. Тубуаец Титахити, как уже было сказано, стал рабом Айзека Мартина, а таитяне – Манарии, Теимуа и Ниау – попали в батрачество к Куинталу, Маккою и Миллзу. Начался второй период истории острова Питкэрн, «рабовладельческий».
Как и предыдущий, «первобытнообщинный», этот период продолжался недолго.
Кто бы мог предположить, что два первых кровавых убийства Тараро и Охи станут лишь робкой репетицией страшной трагедии, случившейся на острове два с половиной года спустя.
Раскол
С 1791 по 1793 годы внешне все выглядело