взбунтовавшиеся «рабы» беспрепятственно продолжили расправу.
Настала очередь Айзека Мартина и Уильяма Брауна. Их дома располагались по соседству, и четверка полинезийцев разделилась: Титахити и Ниау пошли убивать Мартина, а Манарии и Теимуа (у них уже был опыт успешного «сотрудничества»; два с половиной года назад они цинично расправились с тубуайцем Охой) – Брауна. Легкость, с которой заговорщики до этого прикончили троих британцев, только распаляла их жажду мести. Неувязка вышла лишь с Маккоем, но хилый американец и болезненный садовник явно уступали злобному шотландцу в силе и ловкости.
Мартин видит приближающихся вооруженных полинезийцев – своего раба Титахити и беглеца Ниау – и догадывается, что дело плохо.
Дальше происходит короткий диалог, прозвучавший как приговор:
– Знаешь, что мы сегодня делаем?
– Нет.
– Убиваем свиней!
Эта «шутка», несомненно, исходила от Титахити. Ведь ему так легко удалось провести этих белых глупой уловкой со свиньей. Сначала он, благодаря этому вымышленному животному, перехитрил Мартина и беспрепятственно завладел его мушкетом. А потом, сославшись на ту же свинью, вызволил Манарии из лап Миллза и Маккоя.
Эти белые, должно быть, так и не догадались, что, на самом-то деле, «охота на свиней» – охота на них самих.
Наверное, Титахити доставило особое удовольствие выстрелить в живот своему хозяину, Мартину. Американец, истекая кровью, бежит к дому Брауна, и полинезийцы травят его, как раненую свинью. Звучит еще один выстрел, и Мартин падает, как подкошенный. А затем его приканчивают по уже отработанной схеме – разбивают голову железным ломом.
Следующим, пятым по счету суждено было погибнуть бывшему садовнику, безмолвному и тихому Уильяму Брауну. Он, как все его убитые товарищи, так и не смог ничего предпринять в свою защиту.
Таитяне находят его возле дома. Есть легенда, что Теимуа испытывал симпатию к тщедушному ботанику, и потому выстрелил в него холостым зарядом. Согласно преданию, он даже успевает прошептать несчастному, чтобы тот притворился мертвым. Но Браун делает это неумело и шевелится раньше времени. Это не ускользает от внимания обезумевшего Манарии, и он убивает Брауна, обрушив на его голову тяжелый камень.
Четверо перепачканных в крови полинезийцев сходятся у дома Брауна. Сегодня явно их день. Наконец-то счет сравнялся: в живых осталось всего четверо белых.
В это время Теваруа, жена Куинтала, торопится на запад острова, туда, где женщины собирают птичьи яйца, – сообщить им страшные вести. По пути она пробегает мимо плантации Смита и видит, что тот, ни о чем не подозревая, спокойно копает землю.
На бегу она кричит Алеку: как ты можешь работать в такое время? Ее английский оставлял желать лучшего, и Смит не понимает ее слов.
Но ее интонация и жесты весьма красноречивы: испуганная женщина со всех ног бежит в сторону от поселка, и в ее глазах неподдельный ужас. Смит