том. В нише проглядывал еще один корешок.
– В три ряда. У этой стены. У той – в четыре. В коридоре – в два. Да, много. Больше, может, нигде такой и не увидите. Домашней, имею ввиду, конечно.
За спиной раздался грохот. Под ногами Иванова валялась груда книг.
– А чего мне, по одной их вытягивать? Мы тут неделю проторчим!
Впервые за последний месяц Одинцову стало невыносимо стыдно. Поначалу тоже было неловко. Из вечера в вечер он вламывается, грубит, топчет, стесняет. Хочет что-то найти, хочет поскорее лечь спать, хочет, хочет, хочет… А ведь это чужой дом. Но быстро понял, что переживать за всех – свихнёшься. А теперь вот снова подкатило из-за этого придурка.
В дверь постучали. Хозяин пошел открывать.
– Ты у меня щас с каждой еще пыль вытирать будешь, – процедил Одинцов. – Ладно, хорош. Собирай всё это. Нечего тут искать. Поехали.
Иванов радостно стал запихивать книги обратно.
– Кхм, товарищ старший лейтенант, – Астахов подошёл вплотную к Одинцову. – Прошу прощения, но у меня приказ. Нужно обыскать всю библиотеку.
– Серьёзно? Всю? – иронично спросил Одинцов.
Лейтёха кивнул без улыбки. Что-то ёкнуло внутри – спорить не стоит. Чёрт знает, что будет, если начать бычиться с Первушовым.
– Ладно. Иванов, отбой. Продолжаем. Ты выгружаешь, а лейтенант пусть проверяет.
Впустив Петрова, хозяин забился в кресло в уголке, откуда слегка испуганно наблюдал за разрушением привычной идиллии книгохранилища. Скоро в комнате стало нечем дышать: пять пар легких, по кругу перекачивали раскалённый за день воздух, не давая ему остыть, да ещё эта пыль.
– Можно открыть окно? – спросил Одинцов, расстегивая насквозь промокшую рубашку.
Старик кивнул.
– Странно, что вы полицейский.
– Гвардеец.
– Ах, да. Гвардеец. Простите.
– Что же странного?
– У вас интеллигентное лицо, – слишком громко ответил профессор.
Одинцов улыбнулся странному комплименту, но Иванов, видимо, его не оценил. Одним махом он выгреб целую полку книг, гулко застучавших о пол.
– Иванов.
– Что?
Одинцов поднялся и двинул гвардейцу кулаком в ухо. Тот с трудом устоял на ногах. Красный от злости и стыда, Иванов повернулся обратно к шкафу. Одинцов вернулся в кресло.
– Вот… Об этом я и говорю. Очень странно, когда такой как вы трепетно относится к книгам.
– Почему?
– Такое время… Да и вообще. Служители государства не должны быть обременены лишними моральными ценностями. Если вы понимаете. Ведь когда что-то серьёзное происходит в стране, в первую очередь принимаются за книги, – он обвёл комнату глазами. – Здесь не было беглых заключенных, нет оружия. Вы ищете книги. Вредные и опасные.
Одинцов посмотрел на лейтенанта.
– Нас не интересуют книги… – неуверенно сказал Одинцов. А тогда что их интересует? Ведь они шерстят библиотеку. Террористические листовки, которые он видел всего однажды на совещании? На исламиста-радикала профессор явно