живой, трясется весь, лапки подкашиваются.
Домовой нырнул в сундук, пошарил там и вылез, держа страдальца Степана на ладони. Таракан и правда плохо выглядел. Шутка ли, пережить такое: чуть заживо не сгорел, кабы не Мерзлотка! Стёпе дали попить водицы и сунули ему в лапки сладкую крошку. Он и ожил, тараканы вообще чемпионы по живучести.
Кузя с аппетитом закусил, нахваливая Никитичну, сунул за пазуху несколько булочек и полез в сундук. Мерзлотке стало интересно, что же у него за домик там такой. Она открыла крышку… и ничего интересного там не увидела. Так, валялся всякий хлам: старые спицы, бабушкино веретено, альбомы с фотографиями, берестяная шкатулка, в ней какие-то вырезки из пожелтевших газет, корзинка со спутанными выцветшими нитками, какие-то тряпки. Ерунда, в общем.
Мерзлотка вспомнила, что нужно выгулять песика, и вышла во двор. Вернувшись с прогулки, друзья тихонько, чтобы не разбудить Никитичну, прокрались на кухню.
…В воздухе тихо, сама по себе, висела толстая незнакомая книга. Из названия следовало, что это задачи и упражнения по математическому анализу для студентов-физиков, автор – Фихтенгольц. Мерзлотка молча ждала, когда Кузе надоест дурачиться.
Наконец Домовой изволил проявиться. Перед собой он держал книгу. Вся его фигура излучала довольство и важность. Мол, и мы не лыком шиты, тоже книжки почитываем.
– Нигде я её не крал! Как ты могла такое подумать! – ответил он на немой вопрос Мерзлотки. – У коллеги выменял на еду, Никитична нам ведь много чего натащила. Коллега мой приглядывает за университетом, а там ужасно голодно. Со студентов что возьмешь? Сами готовы слопать всё, что движется. Вот он, домовой-то университетский и сидит в библиотеке, пенсне напялил, книжки читает. Говорит, что интересно. А я не люблю читать, я картинки смотреть люблю.
Кузя двумя руками принялся листать книгу в поисках картинок. Лицо его принимало все более и более удрученный вид.
– Фу ты, где картинки-то? И буквы какие-то нерусские, – разочарованно бормотал он. Мерзлотка заглянула через Кузино плечо.
Действительно, какие-то незнакомые значки – лямбды, теслы, знаки интеграла и суммы, пределы какие-то…
Вы не знаете, случайно, какой это язык?
Вечером, когда дядя Сережа пришел с работы, он ужасно удивился, обнаружив чужую книгу на кухне.
– Кто из вас решил заняться матанализом? – недоуменно спросил дядя Сережа. – Ты, Никитична, или ты, Мерзлотка? И откуда здесь этот учебник?
Потом, уже поздним вечером, мудреная книжка куда-то подевалась.
Глава 8. МНОГОСТРАДАЛЬНЫЙ ФИХТЕНГОЛЬЦ
А в это время в университетской библиотеке маялся один студент-горемыка. Денег не было даже на сосиску в тесте. В общежитие идти не хотелось. Дома из съедобного осталось только несколько проросших картофелин, которые ещё нужно почистить и сварить, да майонеза на донышке. Кроме того, в «общаге» было