и вытащил меч из его шеи; кровь сильной струей ударила в лицо Хаты. Так «уснул» четвертый двойник, залив все кровью.
Хата не изменил выражения лица и не стал вытирать кровь, он повернулся и не думая, куда ему идти, сделал несколько шагов в сторону, но не успев закончить свою мысль, услышал голос-стон. Это был первый двойник, который опершись на четыре кости начал говорить: «Куда ты отправился, Хата? Ты убил всех своих врагов, но ты также убил и всех своих друзей. Ты останешься один – это говорю тебе я, твое одиночество. Хата не поворачиваясь, сказал: «Еще не всех». Он резко повернулся и быстрыми шагами оказался перед двойником. Кладя перед подранком окровавленный вакидзаси, сказал: «Я дарю тебе то, чем ты пытаешься меня запугать», – и со словами: «Сделай за меня мою работу сам», – медленно начал отходить назад и потом повернулся.
Наступила тихая темнота. В темноте раздался голос: «Хата, Хата, куда ты, куда ты уходишь, Хата, ты остался один, Хата, ха-ха-ха. Стой, стой, Хата, куда ты уходишь, не оставляй меня одного. Я убью, я убью тебя, Хата, я убью, Ха-а-а, Хе-е-е, у-у-о!
Темнота расступилась, двойник лежал с торчащим из живота мечом, Хата стоял в десяти шагах с опущенным мечом, черная кровь стекала с его меча, он стукнув по клинку кулаком, стряхнул остатки крови и вложил меч в ножны.
Хата начал подниматься в гору от реки, он хотел перевалить эту гору и попасть в деревню, чтобы раздобыть себе лошадь, потому что уже слышал, как его «самокатящееся колесо» катится к нему с гор.
Жители деревни «Хаты» знали, что к ним идет их главный враг, они вооружились мечами и пошли встречать Хата у скалистых уступков-ступеней. Хата спускался с горы, как снежный барс, выходящий на охоту.
Двойники увидели Хату, и страх проник в их сердца. Хата почувствовал их страх. Он встал перед ними, смотря на них сверху вниз, нахмурил брови и напряг все тело так, что пальцы его рук распрямились.
Хата видел, как их мечи тряслись вместе с их руками, он сделал им навстречу два быстрых шага взмахнул немного обоими руками так, что они оказались на уровне их лиц и издал пронзительный крик: «Ямэ (закончили)!»
Словно морская волка накатилась на этих людей, они побросали мечи и покатились кубарем вниз по уступам кто куда. Через несколько секунд не было уже никого.
Хата спустился в пустую деревню, вышел к главному перекрестку.
Там увидел он доспехи и коня и еще четырех всадников в черном. Один из них что-то держал в руках, кажется это была голова.
Хата одел доспехи и решил смыть с лица кровь, он наклонился к большому камню, в котором был выдолблен колодец, там плавал бутон лотоса. Кровь с лица Хаты стекла прямо на этот лотос. Небо нахмурилось, и грянул гром, молнии сверкали одна за другой. Пошел дождь, сильный дождь, его капли обмыли окровавленный лотос.
В ушах Хата стоял свист, свист от его «самокатящегося колеса», об которое разбивались капли дождя, оно было уже близко.
Хата вскочил на коня, надел шлем и начал крутиться вместе с лошадью