(пусть и не слишком искренне) разобрались с ситуацией, и Род вздохнул с облегчением.
– Вкуснотища, – сказал он, откусывая сэндвич.
– Ты раньше такого не ел? – спросила Линн.
– Нет, это первый раз.
– Да ладно? – удивился я. – Так давно здесь живешь и до сих пор не пробовал кубинский сэндвич? Это же кощунство! Неуважение к моему народу!
Род улыбнулся, откусил еще несколько кусков и перешел к делу.
– От Эла что-нибудь слышно? – спросил он, устраиваясь поудобнее.
Интересно, подумал я. Он задавал вопросы, но при этом чувствовал себя скованно. Точно так же он описывал беспокойство матери – ерзал, закусывал губы.
Получив ответ на первый вопрос, он перешел ко второму, скорее всего более важному. Может, Род тоже, как и я, полночи обдумывал то немногое, что ему было известно об аресте Конрада, и искал способы проникнуть в наши мысли? Ему казалось, что я слишком быстро заканчиваю наши встречи, и я собирался продолжать в том же духе.
– Нет, ничего особенного, – наконец ответил я. – Военные уже свернули расследование – теперь им занимаются в Германии.
Рамси откинулся на спинку стула, доел остаток сэндвича и допил свою «колу».
– Род, так что ты хотел сказать мистеру Юэйсу? – вступила Линн.
– Он спрашивал, видел ли я что-нибудь подозрительное.
Помню, этот вопрос мне сразу не понравился. «Подозрительным» можно назвать что угодно. Полицейские, агенты контрразведки, жены, подозревающие мужей в измене, школьные учителя, девчонки-подростки – все трактуют это слово в соответствии со своим жизненным опытом. Наверное, Роду тоже показалось «подозрительным», когда два дня назад мы с Элом вдруг возникли у него на пороге. Честно говоря, с тех пор мне казался «подозрительным» сам Род. Это одно из тех слов, которые могут ничего не значить, а могут значить все, но Род явно обдумал этот вопрос и теперь хотел нам что-то выложить. Вот только его челюсть подсказывала мне, что он был к этому еще не готов.
Чтобы отвлечь его, я показал на лакированную куклу, сидящую на журнальном столике.
– Настоящая?
– Да, – сказал он. – Привез в подарок маме из Японии, – он глубоко вздохнул, и я понял, что он пытается успокоиться. – Симпатичная, правда?
– Симпатичная? – удивилась Линн. – Да она прекрасна!
– Очень красивая, – добавил я.
– Теперь такие дорого стоят, – не без гордости сказал Рамси.
Линн заметила, что он расслабился, и пошла дальше.
– Так что ты хотел прояснить для мистера Юэйса? – спросила она, пока я отошел, якобы чтобы выкинуть крошки в мусорное ведро на кухне. Пусть Рамси думает, будто мне вообще не интересно, что он может сказать. В детективных телесериалах все иначе: сыщики смотрят во все глаза на подозреваемого, когда у него на лбу выступает пот. Но на реальном допросе главное в такой момент – отступить, уменьшить психологическое давление на подозреваемого и позволить ему говорить свободно.
– В Германии служила