не к первому сентября, а аккурат ко дню строителя.
Они редко прерывались – только чтобы перекурить, напиться смоляного плиточного чая.
Строители почти не пили. Оттого, собственно, их и любил председатель – местные строить не умели, а рюмка валила их с ног. Это был малочисленный горный народ, спрятавшийся под паспортным именем русских. Правду выдавали не только плоские азиатские лица, а именно что отчаянная неустойчивость к водке. Что-то там было в организме (Савельеву объясняли, да он не запомнил подробностей), что валило местных на землю прямо у сельпо.
Но они нравились Савельеву и такими, все нужны под небом. Некоторые из них стали просто советскими, но большинство остались всё теми же людьми странных народностей, что жили по окраинам огромной страны. Бумаги с фотографиями стали давать в семьдесят четвёртом, да не все за ними шли.
Участковый, чьи владения простирались на сотни километров, относился к этому философски.
Он и сам был из местных, оттого знал, что круглые лица его народа неразличимы заехавшим сюда пришельцем. Можно было клеить одну и ту же фотографию.
Больше всего участкового занимало, будет ли война с Китаем. К этому давно шло, и у тех самых гор уже много лет возились военные, обустраивая укрепрайон. Военные делали это неспешно, тоже попадая в замедленное течение времени этих мест. Потом как-то всё успокоилось, и товарные составы перестали сновать по железнодорожной ветке к строительству. Но Генеральный секретарь ничего не сказал про отмену войны.
Однажды Савельев увидел в небе светящуюся точку, совсем не похожую на самолёт, а потом участковый объяснил ему, что это неудачный запуск спутника.
Удачные пуски видели редко, но вот если что-то шло не так, то космическое железо отклонялось от курса и сгорало в небе над этими местами.
– А спутники часто падают? – спросил тогда Савельев участкового.
Участковый посмотрел на него подозрительно, но потом решил, что городской человек любит страну не меньше него, и ответил:
– Наши спутники не падают, но иногда случаются аварии. Просто иногда случаются неудачи.
А потом сказал:
– В горах, говорят, искали, но не нашли ничего. Значит, не падают.
Местные приходили к школе и молча садились на доски, наблюдая за работой пришельцев.
Савельеву это не мешало. Отдыхая, он всегда заводил с местными беседы – сначала ему жаловались, а потом поняли, что Савельев не из больших начальников, и жаловаться стали меньше. Но не прекратили совсем, потому что он был городской человек, и когда вернётся в город, то всё равно расскажет, что жизнь тут нелегка. Неважно кому, главное, что это знание распространится.
Те, кто не жаловался, рассказывали Савельеву про правила жизни, которые заключались в том, что никуда спешить не надо. Лето сменится зимой, не давая много пространства осени, а зима вновь сменится летом, которое в представлении местных включало в себя и весну. Время мерилось тем, когда нужно гнать скот по степи и когда нужно было возвращать его обратно.
Это спутникам, летевшим где-то в вышине, нужно было быстрое