сообразив, насколько двусмысленным вышел ее комплимент, но доктор вернул ей улыбку, разряжая обстановку и показывая, что по достоинству оценил ее слова. – И детектив-сержанты здесь, – продолжил он. – Это, без сомнения, приятный сюрприз. Сегодня я получил письмо от Рузвельта – как раз читал его, когда вы появились.
– Правда? – спросил Люциус, вместе с братом подвигаясь ближе к креслу доктора. – Что же он пишет?
– Спорю, он теперь не так измывается над моряками, как проделывал это с нашими патрульными, – добавил Маркус.
– Неприятно вас прерывать, – вмешался мистер Мур из другого угла гостиной, – но все же мы здесь ради коктейлей. Ничего, Крайцлер, если мы сами себе их смешаем? – И он указал на тележку из красного дерева со стеклянными полочками, загруженную бутылками. – Не верится мне, что эта валькирия внизу возьмет сей труд на себя. Она, к слову, беженка, что ли?
– Миссис Лешко? – Доктор кивком указал на тележку со спиртным, и мистер Мур бросился к ней, словно умирающий от жажды в пустыне. – Да нет, боюсь, она – наша нынешняя экономка. И к моему глубочайшему сожалению, наша кухарка. Я просил Сайруса попробовать подыскать ей другое место… Мне бы не хотелось ее увольнять, прежде чем она не найдет себе работу.
– То есть, я вас правильно понял – вы питаетесь ее стряпней? – изумился мистер Мур, выставляя в ряд шесть стаканов и наполняя каждый поочередно джином, небольшим количеством вермута и завершая композицию капелькой горькой настойки: он называл эту штуку мартини, хотя я слыхал, как некоторые бармены звали ее мартинес8. – Ласло, вы же знаете, какова русская кухня, – продолжил он, обнося всех напитками. – Я имею в виду, они же едят лишь потому, что им приходится.
– Я прискорбно осведомлен об этом, Мур, уж вы мне поверьте.
– Так что с письмом, доктор? – спросила мисс Говард, потягивая коктейль. – О чем нам хотел поведать наш глубокоуважаемый заместитель министра?
– Боюсь, ни о чем хорошем, – ответил доктор. – Последний раз, когда я получал весточку от Рузвельта, он сообщал, что проводит довольно много времени с Кэботом Лоджем в доме Генри Адамса9. Сам Генри сейчас в Европе, однако там его нелепый брат – похоже, держит двор в его столовой.
– Брукс? – поинтересовалась мисс Говард. – Вы находите это скверным, доктор?
– Вы же не считаете, что к нему в самом деле кто-то прислушивается, – вставил Маркус.
– В этом я не вполне уверен, – ответил доктор. – Я отписал Рузвельту, что считаю Брукса Адамса субъектом, склонным к бреду, возможно даже – патологически склонным. В нынешнем письме он утверждает, что скорее согласен в целом с моей оценкой, но все еще видит некоторый прок во многих идеях этого человека.
– Это пугает, – выпучил глаза Люциус. – Все эти бредни насчет «боевого духа» и «крови воинов»…
– Форменный нонсенс, вот что это такое, – провозгласил доктор. – Когда люди, подобные Бруксу Адамсу,