взгляда. Олли тоже следит за каждым моим движением.
После нашей переписки у меня сложилось впечатление, будто я его знаю, но теперь, когда он стоит передо мной, мне так уже не кажется. Он выше, чем я думала, и более мускулистый, но не массивный. У него точеные жилистые руки, а рукава черной футболки сидят в обтяжку на бицепсах. Его загорелая кожа – золотистого, бронзового цвета. Наверное, теплая на ощупь.
– Ты не такой, каким я тебя представляла, – вырывается у меня.
Олли улыбается, и у него под правым глазом образуется ямочка.
– Знаю. Сексуальнее, да? Все в порядке, можешь сказать это.
Я хохочу.
– Как тебе удается носить эго такого размера и веса?
– Благодаря мышцам, – парирует он, поигрывая бицепсами и с комичным видом приподняв одну бровь.
Я смеюсь, и моя нервозность частично отступает, но затем снова возвращается, когда я понимаю, что он молча наблюдает за мной.
– У тебя и правда очень длинные волосы, – говорит Олли. – И ты не рассказывала мне о своих веснушках.
– А должна была?
– Веснушки могли стать причиной расторжения сделки. – Он улыбается, и ямочка снова появляется у него на щеке. Мило.
Я иду к дивану и сажусь. Олли так и стоит у каменной стены в другой половине комнаты.
– Они – бич моего существования, – признаюсь я, имея в виду веснушки. Конечно, это полная нелепость, ведь бич моего существования – скорее тот факт, что я больна и не могу выйти из дома. Мы оба осознаем это одновременно, и нас снова разбирает смех.
– А ты смешная, – говорит он, когда мы перестаем хохотать.
Я улыбаюсь. Никогда не считала себя смешной, но рада, что он так думает. Проходит еще несколько неловких мгновений – мы оба не знаем, что сказать. В чате эта тишина была бы гораздо менее заметной. Мы могли бы приписать ее любому количеству отвлекающих факторов. Но прямо сейчас, в реальной жизни, у нас словно пустые облачка над головами, как в комиксах. На самом деле мое совсем не пустое, но я не стану говорить Олли, что у него красивые глаза. Они цвета Атлантического океана, как он их и описывал. Странно, ведь я это знала. Но знать и видеть в реальности – совершенно разные вещи, как, например, мечтать о полетах и летать.
– Эта комната какая-то чудна́я, – говорит он, осматриваясь.
– Ага. Моя мама оформила ее так, чтобы я могла чувствовать, будто нахожусь снаружи.
– И что, получается?
– В большинстве случаев. У меня прекрасное воображение.
– Ты правда как из сказки. Принцесса Мэделайн и Стеклянный замок. – Олли умолкает, словно пытается собраться с духом.
– Все в порядке, спрашивай, – говорю.
У него на запястье черная резинка. Он оттягивает и отпускает ее несколько раз, прежде чем продолжить.
– Как давно ты больна?
– Всю жизнь.
– Что случится, если ты выйдешь на улицу?
– Голова взорвется. Или легкие. Или сердце.
– Как ты можешь шутить?..
Я пожимаю плечами:
– А как не шутить?