полыни.
– Симкина! – строго позвала Ира.
Она обернулась.
Ира сощурилась и многозначительно закивала.
– Ладно, ладно…
– И че? – бросила Симкина в ответ. Ее трясло толи от аллергии, то ли от злости. – Меня, между прочим, Вера зовут. Усвой! – она отвернулась и пошла дальше.
3
Ира обвела всю компанию суровым взглядом, сама внутреннее пугаясь той ненависти, что испытывает в этот момент к Симкиной, да и ко всем остальным тоже.
– Вот борзая, – прошипела она. – А мы ей бойкот.
– Это как? – простодушно спросила Леся.
– А вот так. Чтобы никто с ней больше не разговаривал.
– Ого, круто у них тут, – хохотнул Эдик, обращаясь к Максу.
– Ир, да ладно, – примирительно возразила Леся. – У нее ж правда аллергия. Она в мае две недели в больнице лежала. Мы с мамой навещали, апельсинов приносили, а оказалось, ей их тоже нельзя. Врач нас отругал. И неловко получилось, что с пустыми руками.
– Апельсины… – Ира злорадно покачала головой. – Ты ей апельсины, а она тебя шестеркой назвала.
Леся часто заморгала.
– Это когда было? – включилась в разговор Наташа. – Забавно, а я и не помню. Без меня что ли?
– А ты у нас, Наташка, оказывается, «малахольная», «ненормальная», и «с закидонами», а бабка твоя – «ведьма старая, которая всех обманывает».
– Это она точно подметила! – засмеялся Макс.
– А ты че ржёшь? – накинулась на него Ира. – Про тебя она больше всех написала.
– А про меня-то че? – сразу ощетинился Макс. – Я вообще не с вашего квартала.
– Ты у нас «лапочка» и «очень милый», сюсю-мусю. Даже повторять противно.
– Да ладно, че она брешет? – Макс обернулся к Эдику, который с интересом вслушивался в откровения Иры.
– У Максима «бархатные реснички», а еще «он такой добрый»… – продолжала елейным тоном Ира.
– Макс, а че растерялся-то? – прошепелявил Эдик. – Все знают, что вы – парочка.
– Какая, блин, парочка?! – Макс покраснел до ушей и с силой сжал совок, так что костяшки пальцев побелели.
– Ты ее на велике катал, и в бадминтон вы постоянно в паре.
– А ты с Леськой, и че? – возразил Макс.
– Да она на лавке перед твоим подъездом прописалась, – не унимался Эдик. – Вечно там сидит. Я ее даже в дождь из окна видел.
– Да пошли вы все! – вдруг выкрикнул Макс, бросил совок и, разгребая руками заросли полыни, отправился прочь с поля.
– Пока, Ромео! – ехидно бросила ему в след Ира.
– А про тебя она что говорила? – мягко спросила Наташа.
– Да тоже, что и про вас. Короче, бойкот ей!
Иру распирало чувство праведного гнева и торжества. Давно она в себе копила это раздражение, давно искала случая отомстить Симкиной за обидные слова. Вот только не скажешь всем прямо, что самовольно залезла в чужой дневник и подглядела откровенные излияния. А тут все само собой сложилось. Кто теперь будет выяснять? Наташка, конечно, может прицепиться, она дотошная. Но, если что, и Наташку побоку. Симкина