Aber Sellenberg. Исповедь контрабандиста. Левобережье Днестра. Темная сторона Луны
в глаза. Удивления в них не было.
Добравшись до СТО и соображая, что же дальше делать, я вышел из машины и закурил. Вова вышел следом. Девчонки пошли в бар при станции пить кофе.
– Что намерен делать? – спросил он.
– Пока думаю, – промычал я в ответ.
– Слушай, у меня тут есть знакомый авторитет! – начал свою песню Штейн. – Давай поедем, все объясним, уверен, что он сможет помочь.
– Я подумаю, – ответил я, но продолжал его слушать пока ребята занимались моей машиной. Примерно через полчаса машина была готова и, усевшись за руль, включая зажигание, я сказал:
– Сначала я к Олегу заеду, бумаги надо подписать.
Подъехав к фирме и выходя из машины, я предупредил движение Штейна выйти и попросил подождать меня в машине. Он сразу как-то сконфузился, и это обстоятельство не ускользнуло от меня.
– Звони пока своему авторитету, – предложил ему, я скоро. После этих слов он сразу взбодрился и даже улыбнулся. Хитрец.
Зайдя в рабочий кабинет к Олегу, я ему выложил все. Он моча выслушал меня, но ничего не ответил. Потом снял трубку телефона и набрал какой-то номер. Когда на другом конце провода ему ответили, он произнес:
– Слушай, Николай Георгиевич, это Олег. Тут такое дело…. Можешь быстро приехать? …Хорошо! Жду!
Буквально через двадцать минут в кабинет зашел человек, роста невысокого в кожаной куртке и с запахом дорогого парфюма. Что поражало в его внешности, так это усы. Они были очень пышными и черными. Вкратце и ему изложил все события сегодняшнего утра.
– Узнать сможешь? – спросил он.
– Да. – ответил ему я.
– Хорошо. Значит так. Езжай к этому авторитету, пусть они создадут шумиху. А то, что она будет, я не сомневаюсь. Жди моего звонка. Сразу после этого езжай в Рыбницу, как только я тебе вновь позвоню, сразу вернешься, но только сам, – закончил он.
Так я и сделал. Весть о происшедшем быстро распространилась. Уж кто постарался, сомнений на этот счет у меня уже не было. На следующий день из Кишинева приехало человек десять. Встреча происходила в ресторане «Тирас». Вова привел туда некоего Скорика Олега, познакомил нас и сказал, что именно он теперь будет выступать от нашего лица перед «братвой» и, что делегировал его тот самый авторитет – Джон Балашевский. Встреча закончилась мирно, а Скорик чувствовал себя на высоте.
Утром на домашний телефон мне позвонил Николай Георгиевич.
– Приезжай сегодня!
К обеду я уже был в Кишиневе. Машину оставил у Олега на фирме, пересел в служебный «Москвич» Николая Георгиевича с затемненными стеклами, и он привез меня в Городское управление по борьбе с бандитизмом.
– Значит так. Сейчас тебя отведут к одному майору. Он тебе покажет фотографии из альбомов. Как только узнаешь кого-нибудь, то не кричи и пальцем не тычь. Постарайся запомнить страницу и строчку, где его фото расположено. Понял? – закончил он.
Я кивнул. Через десять минут я вернулся и назвал