Aber Sellenberg. Исповедь контрабандиста. Левобережье Днестра. Темная сторона Луны
всех, в том числе и для Сашки Ласкера. Используя его алкогольную зависимость, Вова смог его убедить в том, что лучше справится с той работой, которую мы с ним, с Сашкой, делали. И Ласкер повелся. А Штейну вовсе не он нужен был, но я. С ним Саша прогорел на первой же сделке. Я же возвращать разорванные отношения не захотел. А потом тот и вовсе в Израиль уехал. Что с ним теперь я не знаю.
Блуд
Мы познакомились с ней на рынке, возле магазина «Дружба», что в центре Рыбницы. У меня был свободный день, и к обеду я позвонил Сереге Васлуяну с предложением выпить пивка на природе. Шел июль 1995-го. Приехав на рынок, мы потолкались по рядам, поболтали с валютчиками. И вдруг я ощутил на себе чей-то пристальный взгляд. К слову сказать, я носил в это время бороду и был похож на шкипера. Ощущение не проходило, и я попытался найти его причину. Увидел.
Она стояла среди валютчиц. Девчонки о чем-то болтали, а она смотрела на меня, не отрываясь, будто пыталась приворожить. Высокая (выше меня на голову), волосы стрижены под «каре», крашеные хной. Глаза просто огромные – карие. Фигура была такой, что можно было захлебнуться. Ноги, как тогда говорили, от ушей. Наташа.
У меня никогда не было проблем в общении с женщинами, так что я просто подошел к ней и заговорил. Ее острый язык, шуточки, отнюдь не сальные, понравились. Разговаривали, шутили, смеялись. Слово за слово и ее рабочий день закончился. Подвез ее к дому, она переоделась, и поехали к озеру. Оказались там вдвоем. Вечерело, и мы, разогретые слегка коньяком, решили искупаться нагишом. Выйдя из воды, я обтерся полотенцем, она не спешила, плавая возле берега и оглядывая меня. На воде появилась лунная дорожка. Устав плавать, он тоже выбралась из воды и присела рядом со мной. Повернувшись к ней лицом я уткнулся взглядом в ее красивые губы и прижался к ним. Пели цикады и пахло свежее скошенной травой… Наши руки сплелись.
Новый поворот
Однажды проезжая мимо сахзавода, я встретился с Анатолием Андреевичем Ивашкевичем. Его к этому времени вернули на завод директором. Обнялись, и я его поздравил с назначением.
– Анатолий Андреевич! Подскажи-ка, что сейчас на заводе творится из-за этой войны? – спросил я. – Работает? Ведь поставки прекратились.
– Да, Абер, хреново, – ответил он.
– А может я смогу чем-нибудь быть полезен? Как думаешь?
– Так. Слушай, Абер (он всегда называл меня по имени)! Я знаю твою семью, ты меня тоже знаешь, хочешь заработать – приходи. Но помни – не светись! И о чем-то, что даже издали, напоминает взятку, забудь! Понял! – ответил Анатолий Андреевич.
– Да. – говорю.
– Тогда так. Привозишь на завод патоку, взамен получаешь спирт. Договор в бухгалтерии. А что ты будешь со спиртом делать – это твоя проблема. Идет?
При совсем не тихом развале Молдавии образовалась трещина, куда сваливалось все и вся в это бурное время.
Поставки свеклы в адрес завода со стороны молдавских хозяйств