и коллективное садоводство.
Большинство из нас были многочленами
Членство в этих обществах много времени не отнимало – отдал взносы и гуляй Вася.
Со временем появилась традиция: попав в новую компанию или рабочий коллектив, каждый обязан сделать вступительный взнос, так сказать смазать свой дальнейший путь — вносим вступительные, и становимся членами.
Внешне на нас это нисколько не отражалось. Мы так и оставались затюканными, задерганными, замордованными членами передового, как нам говорили, общества. А с учетом всех организаций даже многочленами.
Как-то сидя на работе, перебирая корочки добровольных обществ закинутые в нижний ящик стола, проанализировал ситуацию и удивился:
Социализм прошелся по народу,
Прошел он и по мне, я вам скажу,
Платил рубли я обществу в угоду
За мир, за дружбу и что с Бобиком дружу.
Меня завербовали и в Охрану
Природы – хоть не видишь, а плати,
Пусть обошли тебя шторма и ураганы
Есть «Красный Крест» –
плати и не финти.
Денек в фонд мира, парень, отработай,
Вот ДОСААФ – плати и за него,
И клеишь, клеишь марки до икоты,
И все же, кроме этого всего,
Плати за коммунизм на этом свете,
Плати пожарникам и тут же за ОСВОД…
И ты платил за все названья эти? —
Ну, значит, как и я, такой же идиот!
Правда, была одна организация под названием КПСС, куда многие все же стремились попасть.
Она давала членам определенные преимущества. Работала она по дверному принципу: одно открывала, другое прикрывала.
Открывала КПСС дорогу к получению всяческих благ.
В перечне были и хорошие должности, и путевки в санатории, и даже квартиры. А прикрывала она некоторые проступки соратников, порой даже уголовные. Не членов согласно уголовного кодекса отправляли сразу куда следует, а вот членов сначала разбирали, перевоспитывали и ставили им на вид.
Потому исключение из рядов КПСС, у руководящего звена приравнивалось к небольшому сроку.
Но плановая система проникла и в эту элитную организацию. Только приняв трех рабочих можно было принять в ряды одного инженера или служащего. КПСС должна была оставаться рабоче-крестьянской партией, пусть даже только лишь на бумаге.
Поскольку в коммунальной конторе, где я работал, рабочий класс вообще ни в какие моральные рамки не умещался, а план по выращиванию коммунистов никто не снижал, то меня, молодого инженера наметили кандидатом в ряды.
Наш партийный секретарь, женщина лет тридцати пяти, стала обхаживать меня, открыто намекая на тот самый дверной принцип.
В те времена все это было отработанной