позвать, передать, уточнить, вывести под руки… Самому же заткнуться и забыть о вопросах, и так полторы недели. Потом его поставили на вход, черная майка с названием клуба на спине и черные джинсы униформы подарили ему должность вышибалы. Это было хотя бы веселее и появился шанс выплескивать раздражение без зазрения совести. Может, для того его и мучили сперва. Он стал злым и, если кто-то выпрашивал ссадин, долго уговаривать его не приходилось.
Впрочем, их перекошенные лица и коктейль из тошнотворных запахов, которым раз за разом дышали прямо в лицо, быстро превратились в рутину, Север перестал брезгливо кривиться и реагировать на каждый толчок. Перепившие и агрессивные, они сливались в бесконечный поток. Конвейер.
Иногда ему тоже доставалось, в одну из ночей он заработал шрам от ножевого. Лезвие обожгло под лопаткой, когда он пытался отпихнуть от себя самого активного, который вздумал переставить все стулья в зале одним рывком. Помощь подоспела вовремя, и нож выбили из пьяной руки, а Севера отвели в сторону. Удар вскользь лишь рассек кожу, залив всю спину кровью. Повезло, одним словом. Но в мозгу что-то щелкнуло, и он никогда больше не бросался, не глядя. Здесь всё было серьезно, по-взрослому, без всяких овертаймов и переигровок.
Нечетный мелькал перед глазами постоянно. Он объезжал клубы каждый день, и «Пиранья» была третьей в списке, который, скорее всего, забирал у него целый день. Север быстро уяснил, что он правая рука Марка, и что их бизнес вставал на ноги прямо сейчас. Они укрупнялись и разрастались, наконец, выбив нужные куски и договорившись с не менее нужными людьми.
Обрывки чужих разговоров, детали и наличие мозгов позволили сложить общую картину, и Север понял, что ребята, которым он задолжал, пыль у дороги по сравнению со старшим братом. И из его цепких рук выбраться будет даже сложнее. Он не видел счетчика и не мог уяснить, насколько он здесь и как много с него хотят потребовать… Чего хочет Марк? Чего добивается? Впрочем, он знал наверняка одно, что по щелчку Марка его долг перед теми ребятами тут же образуется вновь.
И он ждал. Привыкая и впитывая. И потом странная чужая жизнь отвлекала от душных мыслей, которые нет-нет, но приходили во снах. Он был виноват, и дело не только в деньгах.
– Нужно сделать пару звонков твоим знакомым, – голос Нечетного ударил в спину.
Север развернулся. Похоже, некоторые его контакты все же приглянулись.
– Насчет чего? – спросил он.
– Представишь, а я сам разберусь.
Естественно.
Север вспомнил, как ему пришлось звонить отцу. Заодно выслушать, что он, неблагодарный сын и избалованная сволочь, закончит под забором, потому что его терпение на исходе. Ему с пылом припомнили каждую выходку, и Севера самого замутило от их суммарного количества, и как-то теперешние будни сразу показались закономерным итогом. И правда, долго выпрашивал. Для отца же пришлось сочинить привычную историю, в которой значился другой город и вместо причины дурацкая блажь. Избалованная сволочь же.
Когда Нечетный отпустил его, он побрел на выход. В коридоре толпились девицы в ярких скудных