Заречья, напротив краснокирпичного, украшенного башенками здания бывшего сахарного завода купцов Русановых (после революции – завода «Домский кондитер»), стоял обшитый желтой вагонкой дом в два этажа, с громадной рекламой во весь торец: «ПивКрафт. Возможно, самое вкусное пиво России». (Слово «возможно» было написано самыми мелкими буквами.)
Они вошли внутрь. Зал на первом этаже выглядел удешевленной копией популярных в Москве «ирландских баров»: там все закрывали темно-коричневыми досками от пола до потолка и сдабривали винтажными плакатами «Гиннесса», здесь были виниловые обои «под дерево» на стенах, линолеум «под дерево» на полу, а в простенках между окнами – два плаката советской эпохи, следующего содержания: на одном, озаглавленном «Долбанем!», ярко-красный рабочий заносил кувалду над винной бутылкой, на другом слепой в черных очках предупреждал: «Не пей метилового спирта!»
«Бог ты мой, куда меня занесло?» – подумал про себя Соловей.
– Не отравят тут нас? – полюбопытствовал он у приятеля.
Воеводин поморщился и примирительно сказал:
– Конечно, это не Рио-де-Жанейро. Но, поверь мне, здесь лучшее пиво в городе.
Его слова подтверждало то, что, несмотря на ранний для бара час, здесь уже сидели несколько пиволюбоводиночек и группа туристов, оживленно обсуждавших мощи святого в Зачатьевском монастыре.
Михалыч подвел старого приятеля к стойке, на которой было шесть пивных кранов (на ярких ярлыках красовались названия вроде «Копченый Пастор» и «Завтрак Махараджи»), а позади бармена выстроились в холодильниках ряды и ряды пивных бутылок всех мастей, с иностранными этикетками.
– Ты что предпочитаешь? – спросил Михалыч.
Богдан, развернувшись спиной к пивному изобилию, оперся о барную стойку.
– А помнишь, Михалыч, как мы с тобой как-то в июле случайно встретились? Году в 87-м или 89-м. Была суббота, и меня жена отправила на рынок, а заодно дала бидон для кваса. Иду, бидоном помахиваю, а тут ты. Вопишь: «Толич! За «Пионером» хорошее «Жигулевское» выкинули!» Ну, мы с тобой дернули к «Пионеру». Очередюга выстроилась!.. Где-то через час доползли мы с тобой до ларька. Жара, пот льет. Продавщица наливает нам по пол-литра – янтарное, холодненькое, кружки сразу запотели.
Михалыч усмехнулся, вспоминая.
– А я еще в бидон три литра взял, – продолжал Богдан. – Отошли мы к столикам, попробовали… Моча мочой!
– Точно, – кивнул Воеводин, – ты еще весь бидон бичам отдал.
– И с тех пор, Михалыч, как-то я к пиву равнодушен. Предпочитаю хорошее красное вино. «Шато Неф дю Пап», «Амароне Вальполичелла»… понимаешь?
– Давай я тебя угощу. – Михалыч взял Богдана под локоть. – Я теперь немножко в пиве разбираюсь. Не понравится – режь меня и ешь!
– Только один бокал, – предупредил Соловей. – Мне еще за руль.
Они уселись за деревянный некрашеный стол, Михалыч пошушукался с официантом и через пару минут им принесли два бокала с медового цвета напитком и крошечные бутерброды с колбасой.
– Это