каждый зуб украшен идеальным крохотным кружочком лазурита с вытравленной на нем спиралью. У той, что привела ее, лишь несколько передних зубов были украшены матовым кварцем, почти невидимым на фоне эмали.
– С вашего разрешения, – гася энтузиазм Говри, произнес инспектор, – мы потолкуем с Арилоу наедине.
Инспектор с Проксом остались наедине с девочкой. Если, конечно, не считать младшей спутницы, назначенной госпоже в помощницы. Когда ее попросили удалиться, она, не двигаясь с места, взглянула на гостей, – улыбка дрогнула, но не сошла с лица, – и в конце концов ей все же позволили остаться.
– Госпожа Арилоу. – Инспектор опустился перед ней на колени. Теплый ветерок пробрался в пещеру, теребя перышки в волосах Арилоу. Она сидела неподвижно, словно не замечая присутствия инспектора. – Меня зовут Реглан Скейн. Мое тело сейчас сидит перед вами. А вы где?
Не спрашивая разрешения, помощница Арилоу взяла ее позолоченную руку в свою – маленькую и смуглую – и зашептала ей на ухо. После небольшой паузы веки Арилоу чуть опустились, прикрывая серые глаза, как внезапно налетевшие тучи, отбрасывающие тень на землю. Помедлив немного, будто раздумывая, она раскрыла рот и заговорила.
Но услышанное не было словами! Прокс пораженно напрягал слух, пытаясь разобрать звуки, долетающие из слюнявого рта Арилоу. Их будто смыло в море и обкатало волнами до абсолютной гладкости и бессмыслия. Он поразился не меньше, когда поток звуков сменился внятной речью.
– Я исполняю поручение для деревни, мастер Скейн. Сейчас я нахожусь за много миль отсюда и слежу за штормом. Вернуться смогу лишь через несколько часов.
Прокс не сразу сообразил, что говорит вовсе не Арилоу. Говорила ее маленькая помощница, и ему стало наконец ясно, отчего она не спешила покидать пещеру. Несмотря на живой разум, языком Арилоу владеть не научилась, на что среди хитроплетов сетовали многие. Должно быть, помощница приходилось ей младшей сестрой, которая за много лет пообвыкла и научилась переводить невнятную речь. Слова из ее уст звучали холодно и властно, и Проксу на секунду почудилось, не пробивается ли через кроткого маленького толмача[1] голос самой Арилоу, ее личность, которая заполняет этот сосуд, словно серебристый поток реки – узкое руслице.
– Тогда не станем отзывать вас немедленно. – Скейн учел уверенный тон Арилоу и говорил с ней уже не как с ребенком, а как со взрослой. – Вы видите шторм? Где вы?
– Я у Ледяного Мыса, вижу тучи, что набились в волосы Клык-Горы. Мне необходимо задержаться, чтобы удостовериться, но, думаю, буря будет здесь к завтрашней ночи.
Ледяной Мыс лежал где-то в полусотне миль отсюда, с него были видны морские просторы и поднимающийся в небо столб пара, а под ним – сам островок Клык-Гора, очертаниями похожий на осевший пирог. Клык-Гора – один из самых воинственных вулканов, и в окружающих ее смрадных трепещущих джунглях обитали одни только птицы. Дурной нрав горы магнитом притягивал к вершине тучи.
«А ведь хотели быстренько