лет и на телевидении, и на радио сменилось уже три поколения – пеной с губ рожденные, крикливые пустобаи начала девяностых нахрапом вытеснили строгих профессионалов прежней школы, а потом время сполоснуло с экрана уже их самих, отдав и вовсе предпочтение формам, а не содержанию – инфотеймент! Седеющие дикторы и режиссеры молчаливо смотрели на извивающихся под чью-то дудку, как коброобразный доллар, телеведущих глазами булгаковского профессора Преображенского и лишь в разговоре друг с другом позволяли переводить свои эмоции в общепринятые «у… е…».
Аборигены здесь делились, по сути, на две категории. «Кочевники», опустошительно двигавшиеся по каналам, программам и титрам в поисках свежей зелени, с хорошо развитыми ноздрями, локтями и ногтями. И «хуторяне», с фигурами и манерами «ваньки-встаньки», отлично развитым и максимально приземленным центром тяжести, давно и прочно обжившиеся в Останкино целыми семьями, качающие жизненные блага, как «Газпром» из скважины, из одной и той же передачи, а нередко и из самого «Газпрома».
Печатной прессе, наверное, повезло все-таки больше. В силу специфики. Как своей собственной, так и самих вольноопределяющихся демократических медиапризывников. Им ведь сразу хотелось славы, денег, узнавания, почитателей и лобызателей, шале и дефиле.
А это все дает только «ящик». Текстами и собственными именами запомниться куда сложнее, чем псевдонимным мельканием на экране, где важно не что и как, а – сколько и с кем. Чтобы сделать серьезное имя, требуются работа и годы, чтобы явить нужное лицо – пять минут и визажист. Да и читать себя любимого бывает тяжелее, чем лицезреть. Кстати, чем газеты и были все-таки обязаны телебуму, так это явлением портретиков рядом с публикациями, этаких фотопроб «претендентов на большее». Успех подобных ведущих уверенно определялся критерием интернета – числом пользователей.
На записи интервью Инна, впервые оказавшись в такой близости от президента, поставила себе задачу скрупулезно фиксировать манеры, мимику, жесты, выражение глаз этого человека. Но, будто разгадавший ее замысел господин президент, отвечая не только на ее собственные, но и на вопросы ее коллег, часто смотрел прямо в глаза Инны, уверенно и несокрушимо, заставляя ее без всякой необходимости опускать взор к запискам на столе, теребить пальцами авторучку.
Была ли это защитная реакция или нарочитое внимание опытного политика к молодому поколению, но в результате этой визуально-таранной тактики Инна четко запомнила лишь, как он вошел – нарочито уверенно, пружинисто и энергично перекидывая тяжесть тела с одной ноги на другую, покачивая плечами, чуть исподлобья, неприметно, но цепко схватывая округу. Почему-то подумалось, что так ходят парни, провожающие поздним вечером девушку в чужой район.
Запечатлелась в памяти и старательная глубокая морщинка над переносицей, которая сопровождала текст как компьютерный значок важности послания. И акцентированная артикуляция – так на родном языке говорят с детьми и глухонемыми