он попрощался.
Эффект был рассчитан точно. Знак внимания – это вежливость, а знак внимательности – это уже чуткость. Очки у Инны были действительно без диоптрий, в строгой, нарочито нефирменной, но тонкой и даже изящной оправе. Она стала надевать их несколько лет назад, для солидности и серьезности, а главное – избавления от имиджа «милашки», столь популярного на нынешнем экране. Надо признать, что они еще и шли ей, чуть прикрывая легенькие врожденные складки под глазами, будто ретушью подчеркивая утонченность и даже определенную изысканность, присущую чертам ее красивого лица. Косметику Инна не жаловала, избегая всякой яркости, резкости, ограничиваясь неизбежным аккуратным макияжем для эфира.
Трюк с очками подсказал отец. Когда она поделилась своими опасениями по поводу имиджа, он рассказал, как в семьдесят втором, в начале второго курса, их группу журфака МГУ отправили на практику в химкинскую районную газету под названием «Вперед», которую, как говорилось, никто не берет. Он быстренько написал зачетный фельетон о том, как на последние этажи тогдашних девятиэтажных небоскребов не поступает горячая вода. Но помимо этого краем уха услышал, что местный комбинат древесностружечных плит и деталей регулярно на какие-то сумасшедшие проценты перевыполняет план. Писать еще один материал в районку? Это роскошь! О передовиках, как, впрочем, и о второкурснике МГУ должна знать вся страна. Куда писать, куда писать… Только в «Правду»! Наиглавнейшую и славнейшую!
Хотя даже крайне беглый взгляд в зеркало свидетельствовал о некотором несоответствии в весовых категориях. Дефицит солидности, как ему подумалось, могла успешно компенсировать только… шляпа, фетровая, с полями и шелковой лентой, с лихо смятым под три пальца верхом. Именно такие регулярно по праздникам печатала «Правда» на первой полосе на панорамном фото постояльцев Мавзолея.
Войдя в кабинет директора, он отрепетированным жестом определил ее на стол рядом с блокнотом. И все же в глазах собеседника во время беседы играла добродушно-ироничная, покровительственная улыбка этакого мецената, будто он снисходительно оценил и принял некие условия игры, щедро отдал свое драгоценное время в жертву юному дарованию.
Это было начало октября. Студент отнес свое творение в редакцию. А через две недели в «Правде», на первой полосе, рядом с очередной телеграммой любвеобильного Брежнева появилась стострочная заметка. А ведь это же накануне ноябрьских праздников! А первая страница «Правды» – это не журналистика, это руководство к действию. Предприятие получило к годовщине Октябрьской революции целый ворох переходящих красных знамен – отраслевых, областных, республиканских, союзных, а директор одно, но зато не преходящее – с лентой, на лацкан. «Сначала было дело, но дело было в шляпе!» – запомнила Инна заключительную фразу отцовского рассказа.
Очки, как и та шляпа, по сути, едва ли серьезно меняли облик. Скорее нужны были лишь самому обладателю для нейтрализации навязчивого возрастного комплекса,