высоком берегу Бии. Улица тянулась так далеко, что пройти от начала до её конца было непростой задачей, поэтому жители то и дело катались на велосипедах и телегах, запряжённых лошадьми. Выйдя на обрывистый берег, можно было увидеть живописную картину: широкая, степенная, спокойная река текла и была совсем не похожа на ту Бию, которую я привыкла видеть, живя в Горном Алтае. Вдалеке, на противоположном берегу, раскинулось красивое село Мало-Угренёво, окружённое со всех сторон зелёной полоской леса. Вдоль реки почти посередине лентой тянулся брусчатый откос, разделяя водную гладь на две части. По нашей стороне сплавляли спиленный лес. Выше по течению огромный участок занимал специальный загон, огороженный высокими бетонными сваями, издалека напоминающими башни. Было видно, как кто-то открывал путь для брёвен, и те, тяжело разворачиваясь и слегка покачиваясь, плыли в сторону города.
– Ух ты! – воскликнул Олег, глядя свысока на эту картину. – Брёвна сами к нам плывут! Вот где можно дрова на зиму заготавливать!
И действительно, как только огромный поток древесины проплывал мимо домов, мужики с длинными жердями тут же начинали цеплять её и подгонять к берегу. Затем, вытащив сырое дерево на берег, ловкими движениями откатывали его в сторону. Через несколько часов на берегу появлялись несколько кучек из брёвен, сложенных друг на друга. Спиленные стволы сосны плыли так тесно, что некоторые местные мальчишки умудрялись бегать по ним, перепрыгивая с одного качающегося дерева на другое. Через несколько часов река снова становилась свободной, и только многочисленные куски коры и щепок напоминали о недавнем сплаве.
– А это что над водой торчит? – показывая пальцем на выглядывающую из воды макушку ствола, спросил брат местного мужика, курившего около своего «улова».
– Это топляки, сынок, – ответил тот. – Всё, как в жизни: сильные плывут от лесозаготовки до комбината, слабые тонут. Тут таких много, какое бревно полностью под воду ушло, какое торчит.
– Понятно. А почему на машинах их не возят? Это и быстрее, и брёвна сухими остаются.
– Дешевле, наверное, – ответил мужик, и, сняв фуражку, рукавом протёр взмокшую лысину. – А вы, ребята, откуда будете? Я вас впервые вижу здесь. Гости что ли?
– Нет, не гости, – сказал Олег, покусывая сухую тростинку. – Мы приезжие. С Телецкого озера. Слышали про такое?
– А чего ж не слышать? Знаю. Лес ведь с тех краёв сплавляют. Меня, кстати, дядя Лёва звать, а вас как?
– Я Олег, а это моя сестра Нинка. Мы недавно сюда приехали. Вообще-то мы с Севера.
– С Севера? Ух ты! – удивился дядя Лёва, – а родители где же?
– У нас мамка одна. Отца нет, – ответил брат, – она почтальоном тут работает.
– А я-то думаю, что за красивая женщина нам письма приносит. Понятно. Значит, мамка ваша.
Мы попрощались, и, поднявшись на высокий песчаный берег, пошли в сторону дома.
Дома располагались с двух сторон коротких переулков, ведущих от шоссейной дороги к реке. За дорогой начинались бескрайние совхозные поля, засаженные облепихой и черноплодной