про которого твердо знает, что случись тому родиться в двадцатые годы, так и он в семнадцать лет удрал бы на фронт, прошел бы войну и записал бы свое имя на стене рейхстага, а потом трудился бы на заводе, а поздними вечерами при свете керосинки наверстывал бы отнятое войной – зубрил бы учебники, а потом его непременно б заметили и перевели бы на партийную работу, и он поднимал бы целину… но вот случилось так, что родился Сергей намного позднее. Леонид Павлович умолкает, глаза его наполнены светлой грустью, он покусывает стебелек, смотрит вдаль и за рекой видит новые заводы и красивый город, который построит Сергей и в котором будут жить счастливые люди.
#
Морозов поднялся на четвертый этаж. Налево от лифта находился свободный вестибюль, а правое крыло отгораживали двойные двери с красной табличкой. Сергей двинул налево, обошел по кругу и понял, что искомый, четыреста шестнадцатый кабинет расположен за двойными дверями. Он вернулся и прочитал на табличке – «Комитет народного контроля Кировского района города Москвы». Сергей переступил порог.
Он нашел четыреста шестнадцатый кабинет, постучал в дверь, приоткрыл ее – внутри никого не было. Одна из стен оказалась целиком заставленной шкафами. Сергей окинул их взглядом и закрыл дверь, оставшись в коридоре. Он сел на кушетку, оббитую красным кожзаменителем, с тоской огляделся по сторонам. Коридоры пустовали, спросить, где можно найти Леонида Павловича, было не у кого.
Прошло около двадцати минут. Неожиданно хлопнули двери, и появился молодой мужчина в джинсах и белой рубашке, которую вместо галстука украшали солнцезащитные очки. У него были иссиня-черные волосы, длинные, прикрывавшие уши и шею, но аккуратно постриженные. Он шел уверенно, хотя и выглядел чужеродно в вестибюле райкома партии.
Мужчина остановился напротив четыреста шестнадцатого кабинета, посмотрел сверху вниз на Морозова и, ткнув большим пальцем правой руки на дверь, спросил:
– На месте?
– Нет, отошел куда-то, – ответил Сергей. – Вот, тоже жду.
Мужчина хмыкнул, плюхнулся на банкетку рядом с Морозовым и задрал ногу на ногу.
– Давно ждешь? – спросил он.
– С полчаса, – сказал Морозов.
– А-а! Появится сейчас, должен быть на месте, – успокоился незнакомец и поинтересовался у Сергея: – Сам откуда?
– Студент, – обронил Морозов.
Он утомился от ожидания, но отчего-то не имел желания общаться.
– Студент? – с некоторым удивлением повторил мужчина и спросил, явно не ожидая ответа от собеседника: – Студент-то зачем?
Они сидели молча. Незнакомец время от времени менял позу, закидывая то одну, то другую ногу, оглядывался по сторонам, хмыкал и сопел, недовольный вынужденным ожиданием. Прошло минут десять. Вдруг он обратился к Морозову вполне дружелюбным голосом:
– А ты бывал здесь или впервые?
– Впервые, – односложно ответил Сергей.
– А ты