спокойнее, – махнул рукой купец. – Ладно пошли внутрь, пока этот торопыга делов не наворотил. Я, кстати, Симон, меня еще за глаза кличут Луковицей. – представился торговец.
– А я – Редрик, сын Лоуренса Маккройда.
Парню показалось, что глаза, под мощными бровями, старого Симона блеснули слабой теплотой. Да и его бородатое лицо слегка разгладилось.
– Вымахал ты. Помню тебя еще карапузом – все норовил мне в свой год с небольшим открутить мизинец, цеплялся словно обезьянка за ветку, – сказал он, демонстрируя самый большой мизинец, что Ред видел за свою короткую жизнь.
Даже несмотря на то, что рука была в перчатке, сразу ставало понятно, что кулак у старого Луковици размером с литровую кружку, если не больше. Да и оглядев Симона целиком, он удивился одновременной нескладности и огромности старика.
Положение его головы указывало на то что старик – горбун, но с таким-то ростом…
– Сколько прошло то, лет десять? Одиннадцать? Да в тебе почти метр семьдесят, вот же дети растут, – говорил старик, почесывая бороду.
Редрик не помнил этого, правда он не помнил ничего связного вплоть лет до трех-четырех. Он пожал протянутый мизинец. Кожа перчатки была жесткой.
– Что ж, будем знакомы, – сказал Редрик. Луковица улыбнулся и опустил руку.
– Ладно, хватит приветствий, открывай, делом займемся, пока есть время.
Ред в недоумении подошел к двери и дернул ручку. Заперто.
– Как так-то? – пробурчал парень, борясь со складками своей хламиды, пытаясь добраться до кармана с ключами.
– А чего ты ждал, это только для него нет запертых дверей.
Ред провернул ключ и отпер двери магазина.
У прилавка стоял, уже сбросивший плащ на пол, человек. Одежды его были цвета выпавшего снега. Незнакомец быстро водил свинцовым карандашом по страницам конторского журнала их лавки.
– Ну разве что этим могут похвастать еще теневые воры из Абуля и лунные танцоры, ну и все, вроде. Парень, не стой в проходе, – продолжало доносится сзади. – Вот что за человек, мохер по полу валяет.
Человек в белом пожал плечами и, что-то чиркнув напоследок, отложил журнал. Потирая глаза, он повернулся к входящим и пожаловался:
– Бухгалтерию тут ведет безграмотный невежда, – он посмотрел на Редрика. – Это ты сводил отчетность за последний месяц? – в ответ, тот тупо кивнул. И сразу почувствовал, как его поднимают и ставят сбоку от дверного проема.
– Сделай парню скидку, ему, всего то, лет тринадцать, и то не полных, – сказал Симон входя в лавку и поднимая с пола плащ.
Темные глаза оценивающе мазнули по Реду. Человек у прилавка хмыкнул:
– Все равно, так себе. Там просчет на процентов семь. Плохо. Ну, разве что ты тут спекулируешь, помаленьку.
Редрик напрягся. Отец и правда научил его ремеслу двойной бухгалтерии, заставляя им пользовать при любой возможности, хоть Реду это и не нравилось. Обман – он всегда обман.
– Если семь в месяц, то это покрывает