все ее существо. Она еще не понимает – боль это или облегчение. Обжигающий обман или надежда, забрезжившая в ночи.
Она склоняется к нему, приближает свое лицо к его лицу, как бы стараясь защитить от снежных вихрей, налетающих на них.
– Что ты делаешь? – беспокоится Эрик.
– Не звони и иди за машиной, – приказывает она, поднимаясь.
– Почему?
– Этот человек… Я его знаю.
– Как ты можешь его знать?
– Помоги мне отвезти его домой, – просит она, не отвечая на вопрос.
Эрик качает головой, а затем выпаливает:
– Черт возьми, да что же это за тип?
Рассеянно глядя в пустоту, Николь долго молчит, затем шепчет:
– Это Марк, мой муж.
2. Пропавшая
Наименее защищенными от cтраданий являются влюбленные.
Бруклин с другой стороны реки. Атмосфера изысканного комфорта маленького викторианского дома с башенками и водостоками.
Яркий огонь пылает в камине.
Все еще без сознания, Марк Хэтэуэй лежит на диване в гостиной. Его ноги завернуты в плотное покрывало. Доктор Сьюзен Кингстон заканчивает накладывать швы, склонившись над его плечом.
– Рана поверхностная, – объясняет она Николь, снимая перчатки. – Меня более всего беспокоит общее состояние его здоровья. У него запущенный бронхит, тело покрыто гематомами и обморожениями.
Немногим ранее этим вечером Сьюзен в кругу семьи наслаждалась традиционным рождественским пудингом. Внезапно ей позвонила соседка, Николь Хэтэуэй, умоляя осмотреть ее раненого мужа.
Сьюзен была крайне изумлена, но немедленно выехала. Она и ее супруг хорошо знали Марка и Николь. Пять лет назад, до того, как случилось несчастье, обе пары симпатизировали друг другу, часто проводили вместе вечера: открывая для себя итальянские рестораны Парк-Слоупа[3], торгуясь с антикварами Бруклин-Хайтса[4], бегая по огромным лужайкам Проспект-парка[5] в выходные дни.
Сейчас то время казалось далеким, почти нереальным.
Глядя на Марка, Сьюзен не могла заставить себя отделаться от омерзительного ощущения гадливости.
– Ты знала, что он жил на улице?
Николь покачала головой, не в состоянии говорить.
Однажды утром, два года назад, ее муж сказал, что уезжает и что больше не будет жить «вот так», у него нет больше сил. Она все сделала, чтобы удержать Марка, но иногда все – не значит достаточно. С тех пор Николь не знала о нем ничего.
– Я дала ему успокоительное и антибиотики, – пояснила Сьюзен, собирая вещи.
Николь проводила ее до двери.
– Зайду завтра утром, – пообещала Сьюзен, – но…
Она остановилась на середине фразы, ужаснувшись тому, что сейчас собиралась сказать: «…не отпускай его в таком состоянии, иначе… он умрет».
– Ну и как?
– Что как?
– Что будем делать? – спросил Эрик. – С твоим мужем?
Со стаканом виски в руке адвокат мерил шагами