уже проснулась, но лежала с закрытыми глазами, оценивая обстановку. Каким-то макаром она почувствовала, что я за ней наблюдаю. Она изображала сон, якобы крутилась, меняла положение ног и рук, тем самым не вызывая во мне дружеских чувств. Не видя ее лица, я почему-то представляла ее некрасивой.
Когда в вагоне поднялся гул пробуждения, девочка тоже решила подняться. Так же, ощущая на себе мой взгляд, она села на полке и стала забирать в хвост свои длинные, каштановые, не очень пышные волосы. Это мне тоже не понравилось. Во-первых, цвет у них был такой же, как у меня, во-вторых, они были длиннее, а конкуренция в этом плане меня не устраивала.
Девочка не решалась повернуть голову в мою сторону, поэтому тщательно концентрировалась на ненужных действиях. Я уткнулась в книгу, чтобы ее не смущать, но, когда она стащила с ног простыню, не удержалась и посмотрела.
Как такие ноги могут быть в тринадцать лет? Они же в три раза толще моих!
Девчонка оказалась в серых шортах и сиреневой майке… Это не сочеталось ни по цвету, ни по форме, а тем более девочке не шло. Я поняла, что не хочу с ней знакомиться. Лучше уж с блондинками, вокруг них хоть парни будут.
Блондинки, когда проснулись, тоже не возжелали с ней общаться, возможно, по тем же соображениям. Они разговаривали меж собой, не стесняясь, смотрели в ее сторону и будто не замечали. Но я не испытывала угрызений совести, что девочка может страдать. Что делать? Жизнь-то несправедлива.
– И вы хотите сказать, ей тринадцать лет? – спросила Наташка, когда девочка на какое-то время вышла.
Ирка пожала плечами. Нет, они не собирались с ней знакомиться, а когда пришли парни, и вовсе забыли.
– Девчонки! Вы не хотите сыграть в карты? – в проходе появился Антон, лучезарно улыбаясь.
– Конечно, хотим!
Он на секунду исчез, а затем вышел с Ромой и еще двумя парнями. Все они расположились на противоположной полке, а Юлька и Ирка перешли ко мне.
– Вы умеете играть? – Антон уверенно тасовал колоду.
– Да, – невозмутимо ответила Наташка сверху
– Умеем! – весело Ирочка.
– А я не умею! – Юлька.
– Да? – удивился Антон.
– Да, – подтвердила она, даже тут показывая вредность. – Я буду смотреть.
Антон согласился, и дело оставалось за мной.
– Я не буду, – ответила спокойно.
– Почему? – Антон посмотрел на меня. – Не умеешь?
– Умею. Просто не буду. Так что я тоже буду наблюдать!
Играть в карты? С парнями? Да ни за что! Я же не умею проигрывать! И всякий раз расстраиваюсь, злюсь, а иногда могу заплакать.
– Что ты так воспринимаешь?! – будут мне говорить. – Это же игра!
А тут получалось, словно с картами у меня связано плохое воспоминание, то есть не играю принципиально, а не потому, что боюсь.
– Ну, наверно, нужно познакомиться? – сказал Антон. – Меня, вот, Антон зовут!
Я улыбнулась столь необычной форме скромности. Все и без того знали его имя!
Антон подавал пример другим парням, которые чувствовали себя не так раскованно,