«нетленки», а остальное посоветовал отправить в архив. Как и многих начинающих, самонадеянных пиитов, меня подначивала обида: мол, не оценили, не поняли! Надо идти туда, где поймут! Но внутренний голос уговаривал не торопиться. Тем более подбодрил и дал несколько ценных советов Валерий Германович.
«А что? Может, и в самом деле это я неправ?» – подумал я и остался.
Два раза в месяц (хорошо, что Весенний проводил занятия по субботам) я бросал самые неотложные дела и спешил в мир, совершенно непохожий на тот, который окружал меня до сих пор.
Нет, дело не ограничивалось только посиделками, чтением стихов, их анализом и чаепитием. Игорь Борисович выборочно, по какому-то учебнику стихосложения, знакомил с теорией поэтики. Сам он был членом Союза Писателей России, по его словам, вступившим через совещание молодых писателей, и имел право вести литературные объединения официально. А ещё читал нам стихи довольно-таки редких в то время поэтов. Так я открыл для себя Николая Гумилёва, чьё творчество оказывает на влияние и по сей день. Гийом Апполинэр, Юргис Балтрушайтис, Артюр Рэмбо… Каждый раз как будто кто-то из них незримо с нами присутствовал.
Спустя какое-то время я начал понимать, что написанная мною дребедень и гроша ломанного не стоит. Даже кот Васька дома это почувствовал и, не мудрствуя лукаво, один раз написал критическую лужицу на стопку тетрадей, по рассеянности забытую мной на кухонном столе.
Новые строчки стали появляться постепенно. Сначала были неуклюжими, но уже авторскими. Я прислушивался почти ко всем. Игорь Весенний был строг, но справедлив. Валерий Германович взял меня «на поруки». Анна Михайловна подбадривала тёплыми словами. Прошло несколько месяцев, и я почувствовал себя своим. Мне казалось, что я уже не первый год посещаю «Московские зори». И немудрено: тот мир, в котором я зарабатывал деньги диаметрально отличался от нового. Причём, проигрывал по всем пунктам. Здесь я открыл в себе способность творить искренне, а не вытворять надуманно, прозябая в рутине.
Как-то раз Игорь Борисович пришёл таинственный, долго улыбался лукаво… А потом не выдержал.
– Уважаемые Собратья по перу, появилась возможность издать качественный Самиздат, – торжественно объявил он, – К тому же – в твёрдом переплёте.
– Это хорошее известие! – опередил всех Валерий Германович. Остальной народ стал бурно обсуждать известие.
– А подробнее можно? – спросила одна из пожилых поэтесс, – Наверное, не бесплатно. Сколько будет это стоить?
– На каждого автора по десять страниц. Страница стоит один рубль. Вот и считайте. Автор получит на руки десять книг.
– Как дорого!!!! – возмутилась всё та же пожилая поэтесса, – Нет, я не буду принимать участие. Да и кто это будет читать?
– Никто никого заставлять не будет, – спокойной сказал Весенний, – Публикация – личное дело каждого. Поднимите руки – кто хочет напечататься в альманахе?
– А мне можно? – несмело спросил я. Очень уж хотелось опубликовать свои первые более-менее приличные строки.
– Конечно, можно, – обрадовал меня наш руководитель.
В конце