нас большая просьба – дать спокойно похоронить погибшего. Ваши люди могут появиться на даче покойного, а в такой момент это делать не совсем этично.
– Хорошо, – согласился Морозов, – я дам указание своему следователю повременить с обыском. У вас есть еще какие-нибудь просьбы?
– Нет. Большое спасибо. До свидания.
Хотивари отключил телефон и, сложив его пополам, передал Важе.
– Мы можем идти? – спросил он.
Чижов сидел как оплеванный. Он только кивнул головой.
– Не беспокойтесь, товарищ Чижов, – сказал вдруг Хотивари, – в этом деле мы на вашей стороне.
Они вышли из кабинета, плотно закрыв дверь. Они не успели даже дойти до конца коридора, когда Чижову позвонил Морозов.
– Слушай, Чижов, – сказал прокурор своим привычным покровительственно-пренебрежительным тоном, – ты смотри, дров не наломай в деле Мосешвили. Его завтра хоронить будут, так ты пока на дачу к покойному не езжай. Дай людям осмотреться, прийти в себя. Да и вряд ли там что-нибудь можно найти. Ты все понял?
– Понял, Вячеслав Николаевич. – Ему очень хотелось рассказать прокурору, откуда именно звонил Хотивари. Но делать этого было нельзя. Морозов не простил бы подобного публичного унижения. И Чижов, стиснув зубы, промолчал.
Когда он положил наконец трубку, его взгляд упал на лежавшие перед ним протокол вскрытия и сопроводительные письма с подписями экспертов. Он, резко подвинув к себе телефон, набрал номер Гребнева.
– Аркадий Федорович, – сказал он, – это Чижов вас беспокоит. Из прокуратуры Киевского района. Сегодня вы проводили патологоанатомическое вскрытие тела погибшего Мосешвили?
– Да, – подтвердил старый эксперт, – а в чем дело?
– Вы сами присутствовали на вскрытии?
– Не совсем, – немного замялся Гребнев, – мне рано утром позвонили, попросили приехать. Я не мог отказать. Когда я приехал, вскрытие уже заканчивалось. Но протокол верный, там все правильно – два пулевых ранения. За это я ручаюсь.
– А кто вас попросил приехать?
– Это важно для вашего следствия?
– Честно говоря, очень.
– Полковник Изотов. Лично звонил, а что здесь плохого? Он часто меня просит приехать, посмотреть. Не вижу никакого криминала.
– Это вы давали разрешение на выдачу тела?
– Конечно, нет, – Гребнев даже рассердился, – вы же знаете, что я не имею права этого делать. Тогда почему спрашиваете?
– Простите, Аркадий Федорович, я не хотел вас обидеть. Большое спасибо. До свидания.
Положив трубку, он минут пятнадцать просидел молча, глядя на документы. Полковник Изотов был первым заместителем начальника УВД города Москвы и лично курировал работу уголовного розыска. Он даже не знал, стоит ли звонить после этого Михееву. Но наконец решился. Набрал номер. Трубку взял сам Михеев.
– Константин Игнатьевич, – сказал убитым голосом Чижов, – выезд на дачу Мосешвили отменяется.
– Почему? – спокойно осведомился Михеев. Он был готов к подобным поворотам.
– Приеду,