на удивление рано. Ещё не успели отгреметь февральские морозы, как стук звонкой капели в начале марта разбудил всё живое, весело стуча по крышам и карнизам. Потеплевший воздух, туманный и влажный, с запахом осенней меланхолии, обнажал от почерневшего снега и сугробов разбитые дороги, тротуары, и грязная вода, с примесями нечистот, текла в канализационные стоки, забитые грязью и мусором. В лужах пестрели размытые косматые караваны облаков, как будто их рисовал видавшей виды кистью не совсем трезвый художник дрожащей от жуткого похмелья рукой. Вечером заморосил мелкий противный дождик, и ночь, мокрая, ненастная, блестела яркими искорками света, отражаясь в каплях на оконных стёклах домов и машин.
У входа в клуб с броским названием «Техас» чуть выше входной двери болталась и уныло скрипела от холодного ветра вывеска с лихим ковбоем на лошади. Свет моргал, угрожающе потрескивали лампочки, выдавая мелкие порции искр от капель воды, что совершенно не пугало посетителей. Внутри клуба гремела музыка, вспышки света из мощных прожекторов нещадно били по глазам, и танцующая публика орала и старалась перекричать известного ди-джея. Молодой человек, в гордом одиночестве попивая виски у барной стойки, заприметил её сразу. Девушка была именно такая, как ему нравится. Молодая, красивая, в меру раскованная. Наконец – то он утолит свою похоть и сможет вдоволь наиграться по придуманным им же самим правилам. Как всё оказалось до банальности просто. Почему раньше он не додумался прийти сюда? Вот место грязи, порока и похоти. Хотел. Мучительно хотел. С огромными усилиями сдерживал зверя, притаившегося внутри, разрывающего на мелкие кусочки плоть. Вот он, глубокий омут, в котором захлебнулось немалое количество судеб.
Она выделяется среди других танцующих девушек. Мигающие огни цветомузыки выхватывали четкие фрагменты: на плечах и шее татуировки, подкрашенные флуоресцентной краской, вьющиеся волосы, поднятые руки над головой, высокую грудь, плавные движения, призывно извивающегося тела, длинные, стройные ноги. Облизывая пересохшие губы, он любовался женской красотой. Не замечая никого вокруг, подошёл к ней крадучись, словно кровожадный хищник к жертве. Медленно, чтобы не спугнуть, мило улыбаясь, дабы расположить, осторожно обнял за тонкую талию, ощущая мускусный запах волос, чувствуя пальцами шрамы и рубцы на теле под тоненькой прозрачной майкой.
– Привет, как твоё имя?
– Татьяна! Ты здесь впервые?
– Угу, раньше не бывал. Меня Богдан зовут.
В ответ она улыбнулась, запрокинув голову назад, обнажая белый ряд зубов, покачивая бёдрами, теснее прижалась к нему. Майка с глубоким вырезом едва прикрывала тугие, острые, как осколки ледяных статуй, затвердевшие соски. На этот раз чутье мужчину не подвело.
В прошлый раз было сложнее. Знакомство в интернете, долгая глупая переписка и долгожданная встреча. Всё изначально пошло не по плану. Девушка пришла на встречу не та, что была на фотографии. Гораздо старше, более опытнее и с присущими таким дамам закидонами и требованиями к мужчине. И когда его пальцы сомкнулись на её толстой, мясистой шее и глаза жертвы закатились под брови, он не испытал удовольствия. Женщина вызвала внутри отвращение, и тогда он с трудом добрёл домой, борясь с жутким разочарованием, которое разъедало как жидкий азот. Такое же чувство появляется у путника, который изнывая от жажды, добрел до колодца, желая напиться холодной воды, но опустив в колодец ведро, слышит металлический грохот и заунывное эхо. Колодец пуст, и вместо воды в ведре камни и песок. Но сейчас совсем другой случай.
Девушка сексуально облизнула губы. Богдан, не долго раздумывая, приник к её пухлым губам. Язык требовательно искал её язык. И тут он почувствовал во рту крошечную таблетку. Совсем маленькую, размером с горошину. Почти мгновенно в голове взорвались тысячи огней. Музыка стала ещё громче и динамичнее. Хотелось танцевать, веселиться, но внутреннее напряжение не отпускало до конца. Как будто стоял ступор. Блокировка. И при каждом движение срабатывал красный датчик, запрещающий движение вперёд. Не за тем сюда пришел. Не за тем. Едва сдерживая себя, он хотел девушку, как животное, да так, чтобы вонзить член в женскую плоть и долбить до изнеможения, пока есть силы. Девушка была не против и поняла всё без лишних слов. Протискиваясь сквозь танцующие тела, смеясь, и держа друг друга за руки, они выбежали на улицу.
Ночь показалась обжигающе холодной. У входа в клуб, за минут пять до их выхода, дрались подростки. Обычное дело для таких заведений, и толпа парней шумно комментировала ещё свежие события. Кто-то потирал синяки, ушибы и жаловался на слабую реакцию и здоровье. Уличный трёп, не больше. Заводилы подбадривали своих, призывали стоять до конца и наказать обидчиков, доказав правоту кулаками и битами. Ситуация для Богдана складывалась благополучно, потому что никто не обратил внимания на влюблённую парочку, поймавшую такси возле безлюдного перекрёстка.
– Улица Горького 17, – продиктовала девушка адрес, усаживаясь в такси на заднее сидение.
И тут же медленно снимая с себя трусики и засовывая ему в карман, крепко обняла мужчину за шею. При этом улыбнулась ироничной, лукавой улыбкой. Так обычно улыбаются люди, хорошо знающие цену жизни, иногда перегибая планку и переходя