скрипучей, с прогнившими досками лестнице они поднялись под самую крышу. Спотыкаясь, смеясь, они ругали, на чём свет стоит, социализм вместе с «загнивающим» капитализмом. На верхнем этаже располагалась квартира. Девушка снова прогнула спинку, подняла угол половика и вытащила ключ золотого цвета с красивыми и ровными гранями. Долго возилась в темноте, посмеиваясь над собственной неуклюжестью, роняя на пол не один раз ключ и с трудом удерживая равновесие. Богдан заливисто хохотал и поддерживал её за локоть. Наконец, после усилий и крепкого отборного мата дверь поддалась и открылась.
Пошарив по стене руками в поисках выключателя, хозяйка пробурчала: «Никак не могу привыкнуть. Каждый раз одно и то же. Какой-то идиот поставил выключатель внизу, сразу за дверной коробкой, не думая о том, что это крайне неудобно».
И в довершении засмеялась тихим кукольным смехом.
Свет тускло вспыхнул под потолком. Лампочка, оставленная предыдущими жильцами, висела на убогом, облезлом проводе. Квартира была маленькая, полупустая и совершенно не обжитая. Похоже, что её хозяйке абсолютно наплевать на чистоту и порядок. В комнате стояли по углам не разобранные ящики и парочка огромных чемоданов советской эпохи, с большими ручками, покатыми боками и хромированными замками. На широкой кровати белела скомканная постель. Богдан бывал в таких квартирах ранее. Обстановка навевала тоску и душевную пустоту.
Даже при тусклом свете мужчина видит, насколько девушка красива. Она на ходу сбрасывает светлые кеды, следом за ними на пол падает юбка и майка. Без тени смущения голая идёт в ванную, соблазнительно покачивая упругими бёдрами. Мягко ступая по полу, улыбается и манит пальчиком мужчину к себе. Облокотившись об дверной косяк, как кошка мурлычет: – Виски на кухне, наливай и иди ко мне.
Богдан внимательно осмотрелся, замечая расположение комнат. Небольшой узкий коридор вёл на кухню. Он проскочил туда и снова скривился от бардака и запаха кислятины. Полная раковина грязной посуды, чуть ли не до потолка. Мусор, грязь на столе и подоконнике. Сухие цветы в горшках, пепельница, полная окурков.
– Насрать!
В старом холодильнике «Донбасс» стояла запотевшая начатая бутылка виски. Не найдя чистых стаканов, Богдан срывает крышку и с жадностью отпивает из горлышка. Жидкость приятно обжигает язык и нёбо. Кроссовки летят в коридор и с грохотом бьются об стену. Расстёгивая джинсы, он снимает через голову футболку. Из приоткрытой двери доносится шум воды. Он усмехнулся, предвкушая ночь дикой, необузданной страсти, и резко открыл двери.
Из отражения в зеркале, ещё не успевшем запотеть, на него смотрит красивый, темноволосый, спортивного телосложения молодой мужчина. Черный дракон с открытой огненной пастью красуется на его груди, обхватывая когтистой лапой плечо хозяина. Он снова отпивает из бутылки виски, делая при этом большие глотки, и вытирает губы ладонью.
Подмигнув своему отражению, вполголоса шепчет: милая, я уже здесь.
Одёргивая