Моя дочь! Ты, кто с презрением всегда смотрела на всех мужчин, говоришь со мной о любви? Я даже стал сомневаться – знакомо ли тебе само слово «любовь»?
– А с кем мне еще говорить об этом? – воскликнула обиженно девушка. – Идти за советом к твоей глупой супруге? Или же к сестре, которая знает о любви слишком много?
Фараон снова нахмурился.
– Уж не влюбилась ли ты сама? Скажи мне честно!
– Нет! – твердо ответила принцесса. – Я всего лишь хочу использовать чувство этого человека себе на пользу. Я хочу взять его в телохранители. Это – разумно!
– Это больше похоже на безумие! Хочешь иметь в своем доме белокурых сынов Нахарина? Я распоряжусь, чтобы таких нашли, и сам их отберу для службы моей дочери. Но этот человек больше никогда не войдет в ворота твоего сада!
– Он и сейчас в моем доме. И я не отпущу его, пока не получу твоего согласия! – упорствовала девушка.
– Ты оставила его в своем доме на ночь?! – пораженно воскликнул фараон, встал со своего места и пошел к дверям мимо дочери.
– Если ты не выполнишь моей просьбы, я никогда не выполню твоей! – в отчаяние крикнула девушка.
Фараон медленно обернулся:
– Что ты сказала?
– Оставь его мне – и я сделаю то, чего ты от меня ждешь!
Они в молчании смотрели друг на друга: дочь – с мольбой, отец – с укором и удивлением.
– Я подумаю, – бросил фараон угрюмо и вышел.
9
Было уже позднее утро, время приближалось к пятой черте, когда за Лотом зашли две служанки и объявили, что его требует госпожа. Следуя за ними через ряд залов, Лот очутился на широкой веранде, где увидел принцессу Нефрусебек, задумчиво смотрящую в сад. Услышав шаги, она нетерпеливо обернулась. Подведя Лота к госпоже, служанки поклонились и ушли.
– Ты тоже иди, – сдержанно бросила принцесса стоявшей рядом Афири и снова отвернулась.
– Я буду недалеко, – ответила девушка недовольно и неспешно прошла в одну из распахнутых дверей.
Стоя в нескольких шагах, Лот исподлобья разглядывал тонкий профиль принцессы. Одета она была просто, по-домашнему: на ней был лишь калазирис бледно-зеленого цвета, повязанный небрежным узлом на высокой талии узкой белой лентой, такого же белого цвета была плетеная наплечная накидка, а коротко отстриженные черные волосы обхватывал низко надвинутый на лоб медный обруч.
– Ты не хочешь поприветствовать свою госпожу? Тебя не учили родители почтительности? – спросила девушка с нескрываемой обидой.
– Прости мне мою невежливость, о, госпожа, но я теряю дар речи всякий раз, когда перед моим взором возникает твой лучезарный лик! – поспешил оправдаться Лот.
– Что ты хочешь этим сказать? – нервно встрепенулась девушка, едва сдержавшись, чтобы не посмотреть на него.
– Только то, Великая Дочь, что считаю недостойным себя не только говорить с тобой, но даже дышать одним воздухом.
– Вот как? Вчера, стоя под моими стрелами, ты не показался мне таким робким.
– Это не робость, моя госпожа.
– А