мне даже как к женщине, а есть лишь страх перед Домом моим и его мужчинами! Будь я просто молодой и хорошенькой девушкой, равной тебе по положению, ты бы и то уважал меня больше! Знаешь ли ты, как для меня унизительно сомнение твое?!
– Это не так, принцесса, – сказал Лот, заворожено глядя на тонкие плечи девушки, мелко задрожавшие, словно от холода. – Ты для меня больше, чем женщина. И уж точно – больше, чем любой из мужчин.
– Так что я для тебя?! – воскликнула она в нетерпении. – Но не говори, что богиня! Мне и этого мало!
– Ты для меня… ты для меня – сама жизнь!
– Я не понимаю! Объясни!
– Лучшее в этой жизни – о чем люди могут только мечтать. Этому нет названия ни в одном языке!
– И что?!
– Я не знаю! Я могу лишь встать перед тобой на колени, о Нефрусебек, – и делай со мной, что захочешь! – воскликнул отчаянно Лот, упав на колени.
Принцесса немного помолчала, словно обдумывая его слова, обернулась, подошла к склоненному Лоту и положила руку на его плечо.
– Афири выдаст тебе пять дебенов золотом, мою печать и пошлет двух стражников, чтобы они вывели тебя из города. Не вздумай идти к князю Аменанху! Он – враг моего Дома, а значит и мой враг! Через два дня ты вернешься сюда и приведешь с собой двух своих людей – самых преданных тебе и искусных в воинском деле. Одень их подобающе и вооружи. Вы будете жить в доме. Они – внизу, а тебе я выделю комнату рядом с моими покоями. Остальное я скажу тебе после… И не смей больше называть меня по имени!
Рука девушки, словно невзначай, скользнула по лицу Лота – и принцесса пошла прочь.
10
В тот день, когда Лот под защитой стражников вышел из города с пятью дебенами золота, выданными ему в качестве аванса за будущую службу принцессе, друзья встретили его у дверей кузни. Оказалось, что всю предыдущую ночь они почти не спали, обеспокоенные его отсутствием. А после, с самого утра, с жаром спорили о его судьбе и пришли к убеждению, что с Лотом случилась беда. Кто-то даже предложил идти всем вместе к воротам Иттауи – искать друга и требовать объяснений у начальника маджаев. И только увещевания благоразумного Хенума, что ничем они Лоту не помогут, коль вышла у него неприятность, а лишь навредят себе, удержали буйные головы от опрометчивого шага.
– Куда вы хотите идти, безумные? От кого собираетесь требовать объяснений? – кричал в ужасе горшечник. – Да вас сразу схватят как бунтовщиков! А попытаетесь сопротивляться – перебьют на месте! Поймите, это – Та-Кемет, владения Владыки! Здесь все принадлежит Великому Дому и находится под его судом и защитой!
– Но что же нам делать? – спросил приунывший Звулун.
– Прежде всего – зайдите в дом! – продолжал убеждать мисирец. – Даже на Дороге у фараона полно ушей и глаз. И несдобровать вам, если дойдет весть до стражников, что собралась толпа чужеземцев и что спорят они и кричат о чем-то – вмиг явятся. Еще и дня не прошло, как друг ваш ушел. Может и не случилось с ним ничего плохого.
– А если он и сегодня не вернется?
– Тогда