Политическая наука №3 / 2017. Советские политические традиции глазами современных исследователей
к дестабилизации опорного каркаса системы в целом. Вследствие принятых решений снизилась сплоченность номенклатуры, она дифференцировалась, оформились внутрипартийные течения.
Дальнейшая радикализация этих процессов стала возможной благодаря политике гласности. Сегодня, возвращаясь к событиям той эпохи, нельзя не признать, что достигнутая благодаря горбачевской гласности свобода интеллектуального поиска и самовыражения стала величайшим завоеванием, которое сохраняется и по сей день. Однако для прежней советской системы именно гласность сделала катастрофическую динамику необратимой. В этом смысле можно согласиться с тезисом Михаила Геллера о том, что эпоха Горбачева была «победой гласности и поражением перестройки» [Геллер, 1997].
Сделав выбор в пользу первоочередности политических преобразований, Горбачев не просто отодвинул на второй план экономическую реформу. Начиная с 1987 г. каждый новый шаг в сторону рыночной экономики оказывался осложнен необходимостью «вписываться» в быстро меняющийся политический контекст, а ожидаемый политический эффект от намечаемых экономических мероприятий поначалу побуждал Горбачева и его окружение выбирать из возможных решений те, которые казались наименее рискованными. В результате экономические мероприятия представляли собой набор паллиативных мер, осуществляемых избирательно и вне четкой последовательности. В таком виде эти меры приводили к дальнейшему усилению экономических и социальных диспропорций, к углублению общего кризиса системы. Замена директивного планирования на индикативное, расширение экономической самостоятельности союзных республик, перевод предприятий на хозрасчет и самофинансирование, выборность их директоров, снятие ограничений на рост заработной платы представляли собой набор действий, подрывающих основы функционирования командно-административной экономики, но не приводящих к запуску новой хозяйственной модели и – тем более – к достижению макроэкономической стабильности.
1987–1988 гг. можно считать решающими для судьбы СССР в том смысле, что в этот период были одновременно активированы несколько мощных механизмов ее разрушения: ликвидация идеологической монополии и цензуры; ослабление внутреннего единства КПСС и появление возможностей прихода в структуры власти людей, позиционирующих себя в качестве оппонентов режима; эрозия плановой экономики; подъем сепаратизма в ряде союзных республик и использование его активистами легальных способов борьбы за национальное самоопределение и независимость. Происходило взаимное усилие этих разрушительных процессов; нагрузки на систему возрастали с каждым месяцем. В то же время количество людей, социальных слоев и элитарных групп, продолжающих связывать свою судьбу со старым режимом, начало быстро сокращаться. И, напротив, множились ряды тех, кто в силу различных мотиваций – нравственных, идеологических, карьерных, националистических или материальных, –