– точнее, себя в чужом теле – которые были самыми важными, поворотными в судьбе. Я «вспомнила» себя в теле испанского рыбака и английского доктора, француженки-куртизанки и сербского цыгана. Я умирала и воскресала снова, а Он (если на самом деле существует) там, наверху, все видел и подкидывал мне испытание за испытанием.
Близкие люди покинули меня рано. Слишком рано, для того, чтобы я хорошо их запомнила. Мать умерла, когда мне было три, и с годами ее лицо стерлось из моей памяти. Я терпеть не могла имя, которое она дала мне при рождении. Наверно, в честь любимого сорта винограда. Что может быть смешнее, чем когда тебя окликают по имени, и ты представляешь себя спелой виноградной гроздью. Сестру-близнеца отвоевал в свою новую семью отец, и я тут же позабыла о ее, как, впрочем, и его, существовании. Я осталась на попечении бабули, которая продала свою однушку, и мы спешно переехали в другой город, туда, где жила бабулина младшая сестра. Никакие грустные события раннего детства мне больше не вспоминались, и мы мирно прожили следующие пятнадцать лет. А потом я осталась одна. В городе, так и не ставшем мне родным, большом, суетном. Я ненавидела крик его улиц, шум площадей и подземок. Ненавидела и жила, потому что идти мне было некуда, и нигде меня не ждали.
С самого раннего детства моей страстью были будильники. Вернее сказать, их внутреннее содержание. Большой и маленький, круглый и квадратный, каждый из них, новый, только что купленный, сразу становился объектом моего пристального изучения. Механизм открывался, тщательным образом рассматривался и, понятное дело, уже больше не исполнял положенных ему функций. При обратной сборке у меня обязательно оставались лишние детали. Почесывая затылок, я надолго задумывалась о починке, потом злилась, потом расстраивалась и, в конечном итоге, обреченно вздохнув, шла сдаваться на милость бабули. Вспоминая об этом, я надеялась понять, чем же меня так привлекали игры в юного часовщика. И только позднее поняла: огромное желание проникнуть в самую суть вещей, найти то, что подсказало бы мне ответ на вопрос – откуда и куда идет время. Что было вчера и что будет завтра, когда стрелки сделают полный оборот и вернутся на круги своя.
А потом я научилась выходить в астрал. Ничего сложного – засыпаешь, концентрируешься, вызываешь осознанное сновидение, и готово. Хотя, может, это я такая способная была. Изучение нового давалось мне легко и без особых усилий. «Получается то, что тебе действительно интересно и во что ты веришь», – как-то сказала моя одноклассница.
Сколько себя помню, у меня в портфеле, дома и в школе, в трамвае и на природе, всегда была с собой книга. Любая, фантастика, роман, неважно, лишь бы это были шуршащие страницы, слова и предложения. Поэтому уже в семнадцать лет, поступив в институт, я обзавелась очками с толстыми линзами и глубокой морщиной на переносице.
Закончив обучение с дипломом лингвиста, устроилась на работу в издательство в качестве корректора. Несколько лет мечтала о редакторской должности, но так и осталась в кресле «буквоеда». Теперь, вспоминая эти времена,