мучениками в свое имя: «Когда же будут гнать вас в одном городе, бегите в другой» (Мф 10:23); также и Павел посчитал за лучшее бежать из Дамаска, нежели встретить свою смерть. Тем не менее некоторые вожди церкви начали отстаивать мученичество как способ постижения опыта Иисуса и прославления его имени. Публичные казни лишь сильнее цементировали веру внутри христианской общины и пробуждали любопытство и восхищение у язычников, наблюдавших за всем со стороны. Для христиан же несколько часов пытки были ничем в сравнении с будущим вечным проклятием – отречению от веры они предпочитали долгую мучительную смерть. Однако не примитивный страх был причиной их необычайного мужества. Во-первых, они верили, что своими страданиями заслуживают любовь, которую даровал им Бог, а, во-вторых, их поступок отзывался эхом древнего представления греков о благой смерти, являлся его новым историческим воплощением. Греки первыми шли воевать и были готовы умереть за принципы или идеалы. Принимая смерть за веру, ранние христиане помимо всего прочего демонстрировали эллинистические корни своей религии.
В 111 году н. э., находясь в провинции Вифиния и Понт (область на южном побережье Черного моря), Плиний Младший писал императору Траяну об адептах новой веры: «Я спрашивал их самих, христиане ли они; если ответ получался утвердительный, я спрашивал в другой и в третий раз, грозя наказанием; упорствующих я приказывал привлекать к ответственности…» Однако в том же письме Плиний сетует, что «зараза [христианства] охватила не только города, но и села» и что его меры (он упоминает пытку двух служанок-диаконисс) оказываются недостаточными для искоренения этого «извращенного суеверия».
Говоря, что ряды христиан пополняются все активнее и что преследования лишь привлекают внимание к их учению, Плиний не ошибался. Медленно, но верно христианские общины расширялись и все смелее заявляли о себе. Относительная стабильность империи во II веке (период правления Антонинов) вызвала рост численности средних классов и дала возможность путешествовать: мелкие купцы и ремесленники, составлявшие костяк христианских общин, внезапно ощутили себя гражданами мира. Однако даже в этих условиях христианство до середины III века оставалось культом – живучим и непокорным, – который присутствовал во многих городах (точнеее, ютился) и базировался главным образом в восточной части империи.
Неуклонная, пусть и происходящая неравномерно, экспансия христианства резко сменила свой характер, когда в середине III века римское государство поразил кризис, равного которому не случалось за всю его предыдущую историю. На протяжении сорока лет, начиная с 240 года, в результате серии драматических и унизительных поражений империя один за другим была вынуждена сдать несколько рубежей. Легионы уступали натиску чужих войск на всех направлениях, и даже доходило до того, что жертвами врагов Рима становились императоры – воплощение стабильности империи.
В 251 году