Анна. Лицо в обрамлении светло-каштановых волос, с очаровательно правильными чертами было почти кукольным. Случались моменты, когда она и впрямь казалась не более чем куклой, – ее овальное лицо с бледно-голубыми глазами, опушенными длинными ресницами, не выражало решительно ничего, напоминая безучастную восковую маску. Она приходилась племянницей Генри Уимбушу и эту бесстрастность унаследовала как одну из фамильных черт, которая передавалась из поколения в поколение и в женской ипостаси принимала вид пустого кукольного личика. Но из-под этой кукольной маски, словно веселая танцевальная мелодия сквозь однообразие басовых аккордов, пробивались другие наследные черты Уимбушей: готовность в любой момент рассмеяться, слегка ироничное любопытство и быстрая смена настроения. Когда Дэнис подошел к шезлонгу, она по-кошачьи, как он считал, улыбалась: губы сомкнуты, но от их уголков к щекам разбегались две едва заметные складки. В этих складках, в морщинках вокруг полуприкрытых глаз, во взгляде таилась чуть сардоническая веселость.
После подобающих приветствий Дэнис сел на стул между Гомбо и Дженни, остававшийся свободным.
– Как поживаете? – прокричал он, обращаясь к Дженни.
Та кивнула и загадочно улыбнулась, будто состояние ее здоровья являлось тайной, не подлежащей разглашению.
– Что нового случилось в Лондоне с тех пор, как я уехала? – поинтересовалась Анна из глубины шезлонга.
Момент настал: потрясающе забавный рассказ дождался своего часа.
– Ну, начать с того, что… – счастливо улыбаясь, произнес Дэнис.
– Присцилла рассказала вам о нашей выдающейся археологической находке? – Генри Уимбуш наклонился к нему через стол. Рассказ, на который было столько надежд, завял в зародыше.
– Начать с того… – в отчаянии сделал еще одну попытку Дэнис, – что балет…
– На прошлой неделе, – мягко, но непреклонно продолжил мистер Уимбуш, – мы раскопали пятьдесят ярдов дубовых дренажных труб; это просто древесные колоды, выдолбленные изнутри. Чрезвычайно интересно. То ли они были уложены монахами в пятнадцатом веке, то ли…
Дэнис слушал с угрюмым видом.
– Невероятно, – безразлично произнес он, когда мистер Уимбуш закончил. – Совершенно невероятно.
Он взял еще кусочек кекса. Ему даже расхотелось рассказывать про Лондон, из него словно выпустили весь пар.
Между тем строгий взгляд Мэри уже некоторое время был устремлен именно на Дэниса.
– Что вы пишете в последнее время? – спросила она.
Ну что ж, немного поболтать о литературе тоже недурно.
– А, пустяки – стихи, прозу, – ответил он.
– Прозу? – настороженно повторил последнее слово мистер Скоуган. – Вы пишете прозу?
– Да.
– Уж не роман ли?
– Да, роман.
– Бедный мой Дэнис! – воскликнул мистер Скоуган. – И о чем же?
Дэнису стало не по себе.
– Да так,