мы даже не смеем задавать самим себе.
На пятый день после моего возвращения к жизни в моей палате появились сразу и одновременно доктор Мэчт, моя мать и Питер. Мама инстинктивно хватается за дистанционный пульт и отключает телевизор. Видно, чтобы ничего не мешало предстоящему разговору.
– Нелл! Мы должны кое-что сообщить вам, – начинает доктор Мэчт. За его спиной маячит Питер, и вид у него такой, что краше в гроб кладут. Сегодня он явился без своей обычной бейсболки на голове: лицо осунулось, темные круги залегли под глазами, мертвенная бледность покрывает щеки. Он как-то мгновенно постарел лет на двадцать.
– Вы сами, Нелл, ничего не помните. Само собой! – продолжает доктор. Он замолкает, видно, ищет подходящие слова. Но потом снова начинает говорить, стараясь придать своему голосу максимально нейтральные интонации, которые обычно используют в своих разговорах с пациентами все врачи. – Дело в том, что вы были беременны. И для нас важно, чтобы вы об этом знали.
Мои ресницы стремительно взлетают вверх.
– К сожалению, с учетом всех тех травм, которые вы получили при падении самолета, мы не имели права сохранять вашу беременность и далее. – Доктор Мэчт снова погружается в молчание. – Собственно, у вас почти сразу же после поступления к нам случился выкидыш. Мы не сообщили вам об этом сразу же после того, как вы вышли из комы. Ожидали, когда вы немного окрепнете и придете в себя.
Я вижу, как начинает всхлипывать Питер, стоя за спиной у врача. Пожалуй, я бы тоже была рада заплакать, но не могу. А мне хотелось бы почувствовать горечь утраты так же остро, как это переживает сейчас мой муж. Нечто похожее на всплеск эмоций – комок подступает к горлу, но я легко справляюсь с ним: просто глотаю.
– Какой у меня был срок?
– К счастью, сравнительно небольшой. Порядка восьми недель или около того. Мы обязательно свяжемся с вашей страховой компанией. А они будут обязаны сделать запрос в гинекологическую клинику, в которой вы состоите на учете. Может быть, там прояснят некоторые детали. – Он бросает взгляд на Питера. – В любом случае вы двое как супруги тоже можете прояснить это для самих себя, если поговорите наедине, без свидетелей.
С этими словами доктор Мэчт решительно направляется к дверям и уводит с собой и мою мать. Мы с Питером остаемся вдвоем. Свинцовая тишина, нарушаемая лишь его всхлипами. Муж отчаянно борется со своими расстроенными чувствами.
– Мне жаль! – говорю я нехотя. – Понимаю, как тебе сейчас тяжело. – Мы долго пытались завести ребенка?
– Нет! – тихо роняет он в ответ. – Твоя беременность стала настоящим сюрпризом.
Я молча киваю и гляжу в окно. Такая вот ситуация. Нынче все для меня – сюрприз.
– Прости, боюсь показаться грубой. Но мне как-то не по себе… я не могу обсуждать с тобой такие интимные подробности. – И тут же торопливо добавляю: – Нет-нет! Я ни капельки не сомневаюсь, что у нас была просто грандиозная сексуальная