самый настоящий взлет. Словом, я почти что в курсе всех дел Андерсона. К тому же я ему полностью доверяю. А еще волнуюсь и переживаю за него. И эта его неотразимая улыбка! Просто самая настоящая улыбка человека-полубога. Она настолько обезоруживает, что мне хочется немедленно запрыгнуть к нему в инвалидное кресло, прижаться к его груди и отправиться вместе с ним в этот самый реабилитационный центр. Впрочем, подозреваю, что я далеко не единственная женщина, которая с удовольствием запрыгнула бы сейчас к нему в кресло.
И потом, есть же еще и Питер. Я ведь замужем. Была же у меня какая-то семейная жизнь до того, как я лишилась памяти. Чувствую, как краснею при мысли о своих идиотских фантазиях. Надо же! Вообразила себе, каково это было бы – жить вместе с Андерсоном. Что за бред! Что за детские мечты! Что за глупости! Вот Саманта взгрустнула о том времени, когда нам было по двадцать. А я совсем не хочу возвращаться в то время. Мне хочется другого: просто помечтать о чем-то таком несбыточном и даже поверить в то, что это возможно.
– Дайте еще один шанс каждому, Нелл! – загадочно роняет Андерсон. По его лицу, впрочем, не видно, чтобы он сгорал от желания сию же минуту загрузить меня к себе в коляску и увезти прочь. Хотя и особого отторжения тоже не чувствуется. Я вижу, что он уже почти обрел свою былую самоуверенность. – Будем продвигаться вперед медленно и постепенно, день за днем. Это – единственный способ побороть все наши трудности.
– Практикуете психологическую терапию, не так ли? – очнулась я от своих мыслей, возвращаясь в день сегодняшний. – Больничный психотерапевт, который навещает меня каждый день, твердит то же самое.
– Представьте себе, занимаюсь этим уже много лет! – рассмеялся Андерсон. – Точнее, пользуюсь услугами психотерапевтов. Иногда даже перебарщиваю по части этих услуг. А начал с шестнадцати лет. Родители заставили, когда узнали, что я каждый день после школы стал прикладываться к спиртному.
– И почему вас потянуло к выпивке? Что заставило? – Я всячески оттягиваю момент его ухода.
– Да ничего такого! Абсолютно ничего, если толком разобраться. У меня было прекрасное детство, очень хорошие родители. Папа – зубной врач. Понятия не имею, что меня толкнуло. Но что-то же толкнуло! – Андерсон замолчал. – Зато сегодня мне нужен психотерапевт совсем по другим причинам. Кошмары донимают постоянно, почти каждую ночь.
– Получается, что мне даже повезло, что я ничего не помню.
– Ну да! Для вас – это такая своеобразная уловка-22[1]. А у меня самого тоже безвыходная ситуация во всех отношениях.
Никто из нас двоих не знает толком, как следует прощаться с посторонним, в сущности, человеком, с которым ты по воле судьбы свалился с небес на землю. Андерсон вручает мне свежий номер глянцевого журнала «Пипл»: наши фотографии уже больше не красуются на обложке. Скромная информация размещена в уголке на первой полосе. Потом он обещает, что обязательно позвонит, как только обустроится на новом месте. Или, на худой