Патрик Гейл

Место, названное зимой


Скачать книгу

и спине, и «ааа», которое он произнёс, прозвучало как крик, не как обычный звук.

      – Хорошо, – сказал Браунинг, не убирая рук. – Теперь вдохните как положено и скажите: «Я сомневался, что запомнил адрес».

      – Я сомневался, что… – начал Гарри, не медля, не заикаясь, и внезапно умолк, почувствовав, как Гектор Браунинг впечатал в его шею крепкий поцелуй.

      С минуту или две они так и стояли – нос и губы Браунинга давили на Гарри сзади, руки – спереди, а потом очень, очень медленно Гарри положил ладони на бёдра мужчины. Тогда Браунинг вновь поцеловал его и выдвинул ногу вперёд, так что она оказалась между ног Гарри.

      – Я со… – начал Гарри и запнулся.

      – Тихо, – прошептал Браунинг. – Вдохни. А теперь скажи мне.

      – Я совсем не знаю, что делать дальше, – чётко произнёс Гарри.

      – Зато я знаю, что делать. Повернись.

      Гарри повернулся и увидел красивое лицо Браунинга в нескольких сантиметрах от своего лица. Браунинг улыбнулся и поцеловал его в губы. За смотровым кабинетом располагалась маленькая спальня и ванная комната с видом на водосток.

      Сорок минут спустя, когда они, тяжело дыша, обнажённые, лежали на кровати, такой узкой, что одному пришлось улечься поверх другого, Браунинг прошептал:

      – Бо´льшая часть моих учеников приходит утром. С половины второго до четырёх я всегда свободен. Дверь закрывать не буду. Если ты придёшь, когда меня нет, просто ложись в кровать и жди меня.

      Они были любовниками больше года. Природный инстинкт подсказывал Гарри, что единственный способ не сойти с ума – не пытаться это анализировать. Но, конечно же, он пытался это анализировать, потому что был в меру умным, чувствительным и ничем не занятым и потому что сто шестьдесят четыре часа в неделю из ста шестидесяти восьми они проводили не вместе. Вскоре он осознал, какой риск на себя берёт. Печально известные судебные процессы 1890-х оставили свой след. Если они попадутся, их ожидает тюрьма и тяжёлый труд, не говоря уже о пожизненном позоре.

      – Но мы не попадёмся, – уверял Браунинг (странность их близости заключалась и в том, что Гарри не мог даже в мыслях назвать его Гектором, а вслух не называл никак). – Попадаются только дураки, которые выбирают людей не своего возраста и круга.

      Гарри подумал, что они не совсем одного круга, потом вспомнил, что сестра его жены теперь хористка, и это несколько размывает границы.

      – И потом, – продолжал Браунинг, – ты ходишь ко мне ставить речь, о чём никому не говоришь, потому что тебе очень стыдно.

      Он скрупулёзно выписывал Гарри счёт после каждой встречи, но об оплате, конечно, речи не шло. Дома Гарри складывал счета в стол, потом решил, что это глупо, и стал сжигать их спустя неделю или чуть больше.

      Ужас разоблачения всплывал в его душе в моменты безделья, обычно в кругу семьи. Среди шумной, разгорячённой толпы лишь он один ощущал холодный воздух. Или, просыпаясь по ночам, не мог снова уснуть, представляя себе самые жуткие варианты развития событий. И, как ни парадоксально, этот ужас составлял бо´льшую