Никита Мирошников

Шесть поэм


Скачать книгу

преодолевал.

      Немало было разных бед:

      Одежда, тон, его манеры.

      Впросак он часто попадал.

      И так, однажды на приёме

      У светской дамочки одной

      В её некрупненьком салоне

      Довольно крупный был обед.

      И мой Белаква хлеб ржаной

      Купал в курином прям бульоне,

      Забыв про светский этикет.

      И все вокруг тогда, конечно,

      Друг другу начали шептать

      О том, как странно и потешно

      Макать в бульон хлеб целиком.

      Белаква стал то замечать,

      И хлеб и суп убрал поспешно,

      И удалился прямиком.

      Ещё один смешной был случай:

      В музее мистер вдруг узрел,

      Что из-под туфель ткань онучей

      У моего дельца торчит.

      Белаква быстро покраснел,

      Услышав тихий смех трескучий

      И шепот горький нарочит.

      Но самый был позорный раут

      В потоке светских вечеров,

      Когда британский сэр Локаут

      Белакву из дому изгнал.

      Узрев эмблемы простаков,

      При всех он крикнул: «You! Go out!»

      И вмиг взашей его прогнал.

      Глава третья

      Счастлив! а я от отроческих лет

      По келиям скитаюсь, бедный инок!

      Зачем и мне не тешиться в боях,

      Не пировать за царскою трапезой?

А. Пушкин, Борис Годунов

      Белакву гнев переполняет,

      Его в том обществе никто

      За своего не принимает.

      «Везде, как кони, вечно ржут!

      Меня не ставят ни во что!

      Да кто ж из них хотя бы знает,

      Что быть торговцем – тяжкий труд?

      Зачем вообще сюда приехал?

      Найти вдруг дело захотел!

      Нашёл приёмы, вот потеха,

      И сделку странную с главой!

      Да как же я вообще посмел

      На света жалкую утеху

      Сменить обет поездки свой?

      Ведь ждут меня не с этим дома,

      С удачным делом очень ждут!

      Подумать только ведь, какому

      Я делу время посвятил!

      Меня ж в семье главою чтут!

      Моё ведь слово так весомо!

      А я такое здесь творил…»

      Довольно сильно друг мой злился.

      Себя, главу, весь свет ругал.

      Но зависть – яд, который лился

      В его разгневанной душе…

      И верх над ним он снова взял.

      Он каждый раз как спать ложился,

      Одно лишь видел в своём сне:

      Наполнен зал весь господами.

      Всё пышет златом, всё блестит.

      Как овцы, слуги перед львами.

      И все давно уж долго ждут.

      Весь свет в преддверии дрожит,

      И не одной уж дурно даме.

      Вдруг тихий шёпот: «Тс, идут!»

      Большие двери распахнулись,

      И он с триумфом в них вошёл.

      Портьеры даже всколыхнулись,

      От силы вздоха светских дам!

      До всех он словно снизошёл!

      Аплодисменты вмиг взметнулись:

      «О, Триумфатор,