оказался. Какой из него басист, ежели он пищит, как баба! Тьфу!
И Шняжка плюнул, попав аккурат на Джонов ботинок. Тот жалобно зашевелил жабрами.
– Э, да у тебя ботинок – глянь-ка! – жабрами шевелит! – удивился Шняжка. – А, это ты пальцами двигаешь! Смешной! Так ты правда басист?
Джон пантомимой показал, как ловко он управляется с бас-гитарой. Шняжка побелел от злости.
– Сам-то ты хорош! Я тебе тоже могу показать – вот!
И он исполнил перед Диконом серию ужимок и прыжков. Выкинув напоследок забавное коленце, он хищно посмотрел на беззвучно смеющегося Джона.
– Смешно тебе? Ну и смейся, рахит. Не вызову тебе «скорую» и все! Ага! Ага!
И, отравив окружающую среду выхлопами, он уехал на своей машине в даль звенящую. Дикон же всего через каких-то полчаса очухался и пополз за ним.
Он не собирался так легко, как вы думали, отказываться от своих планов. Выследив Шняжку по следам шин, он увидел, как тот стоит перед маленьким беленьким домиком и деловито чистит придверным ковриком свои ботинки. После сей процедуры «цыган» оглянулся, ловко вырезал гвоздем на косяке непристойность и, наконец, зашел в дом. Побоявшись столкнуться с ним в предбаннике, Джон полез через окно. Он решил застать Шняжку врасплох и все-таки доказать тому, что он – басист.
В домике было чисто и хорошо, правда, по стенам висели разные плакаты с изображениями ужасно оскалившихся пастей («Точно, рокер», – подумал Дикон. – «Наши люди»). В стоящих по стенам застекленных шкафчиках на полочках стояли челюсти и зубы всех размеров, а на стене висел гипсовый слепок распиленной пополам головы человека, заботливо раскрашенный вручную.
– Да он маньяк! – сказал вслух Дикон и так обрадовался, что может говорить, что даже стал плясать прямо на ковре, измазав его грязью, принесенной на своих ногах (он же не чистил обувь придверным ковриком!).
– А теперь меня точно взрежут, – испугался Джон и принялся бегать по комнате, ища место, куда бы спрятаться. Наконец он залез в один из шкафчиков, для чего ему пришлось взять в руки чудовищной величины муляж обеих челюстей. «Были бы у меня такие зубы, – подумал Джон, – я бы, может, и не учился бы ничему. Ходил бы и всех ел».
Эта мысль заставила его затрястись от смеха, и, трясясь, он не удержал дверцы и вывалился из шкафа прямо под ноги прибежавшему на шум из другой комнаты Шняжке. Только это оказался никакой не Шняжка, а старикашка. В белом халате. Джон не смог удержаться и сказал:
– Я слышал, вам басист нужен!
Дед закричал страшным голосом. Джон же не придумал ничего лучшего, как загородиться челюстями. Старикашка подумал-подумал, и дал Джону по голове стулом. Отъезжая, Дикон услышал знакомый голос:
– Так это ж наш басист! Черт! Он вырвал себе все зубы!
И вслед за этим – грохот упавшего тела.
И напоследок – еще один возглас, принадлежащий явно старику:
– Это мой коврик? Это – мой коврик? О! В мой дом забрался Лар Крофт – Осквернитель