неистовствовала Аника: «Почему ты не рассказал мне? Я тебе все рассказываю – как ты мог скрыть от меня?»
Исма и Парвиз привыкли к тому, что Аника играет роль буфера между ними, и к такому оказались вовсе не готовы. Шесть лет спустя эта история послужила для Аники единственным объяснением очередного тайного поступка брата. У Исмы имелся ответ проще и беспощаднее: сын своего отца, безответственность у него в крови.
– Мальчики не такие, как мы, – сказала Исма. – Когда им чего-то хочется, они только это и видят. Туннельное зрение.
Экран на миг взбаламутился, какое-то движение, смазанные формы, а потом Исма увидела сестру в постели, телефон она засунула в док-станцию и легла к нему лицом.
– Может быть, если начать прямо сейчас подыскивать дешевые билеты, я бы смогла приехать к тебе на пасхальные каникулы, – предложила Аника, но Исма решительно покачала головой, даже не дослушав до конца. – Не хочешь, чтобы я рассказала этим мартышкам из службы безопасности в Хитроу, как я обожаю стиль королевы и ее цветовые предпочтения?
– Не хочу! – У нее внутри все сжалось при одной мысли об Анике в комнате для допросов. – Мы в самом деле не собираемся обсуждать тот факт, что Парвиз появился в скайпе?
– Если начнем говорить о нем, обязательно поссоримся. Я сейчас не готова спорить.
– И я тоже. Но я хочу знать, говорила ли ты с ним.
– Он написал сообщение, просто что все в порядке. Тебе тоже?
– Нет. Я ничего не получала.
– Ох, Исма, я была уверена, что он и тебе написал. Иначе я бы сразу тебе сказала. Да, только и всего. «Я в порядке». Наверное, он считал, что я сообщу тебе, как только прочту.
– Это подразумевает в нем способность думать о ком-то, кроме себя.
– Пожалуйста, перестань. Я понимаю, у тебя так, гневом, выражается тревога о нем, но просто не надо, прошу тебя.
Гневом у меня выражается гнев, ответила бы она в другой ситуации, но в ту ночь сказала только:
– Я скучаю по тебе.
– Побудь со мной, пока я не усну, – попросила Аника, протянула руку к Исме, нащупывая выключатель. Погасила свет.
– Жили-были девочка и мальчик, звали их Аника и Парвиз, и они умели разговаривать с животными.
Аника рассмеялась.
– Про страуса расскажи, – напомнила она, уткнувшись в подушку, голос прозвучал глухо.
Аника уснула прежде, чем Исма довела до конца детскую сказку, некогда придуманную мамой для нее, первенца, а потом отредактированную старшей сестрой для близнецов, но Исма еще долго оставалась на линии, слушая, как обе они дышат в унисон, в точности как в былые времена, когда Аника забиралась к ней в постель, очнувшись от дурного сна или чего-то испугавшись при пробуждении, и только ровный пульс старшей помогал частившему сердечку младшей уняться, пока единственным слышным звуком не оставались их ритмичные вдохи и выдохи и вселенная не замирала вокруг.
2
Все утро она притворялась, будто не замечает его в другом углу