пожал плечами – он был в этом городе всего часа два и, разумеется, не мог иметь здесь знакомых. Человек в черном размеренно пошел к гостинице. Андрей чуть наклонился вперед, пытаясь разглядеть незнакомца, а тот и не намеревался скрывать лицо. Он приподнял котелок, чтобы Андрей лучше мог разглядеть его лицо, оливковое, полное, с большими черными глазами, сросшимися бровями и напомаженными волосами.
– Господин Берестов? – внятно, но с акцентом произнес незнакомец, закидывая голову.
– Это я, – согласился Андрей.
– Андрей Сергеевич, если не ошибаюсь?
– Но я вас не имею чести знать, – сказал Андрей.
– Я вас упустил в Севастополе, в апреле, – сказал незнакомец. – Я приехал, а вы были в отъезде.
– Я не был в Севастополе в апреле, – ответил Андрей.
– И я так думаю, – согласился незнакомец. – Я же вас не застал.
– Извините, – сказал Андрей.
– Это вы меня извините, – сказал вежливо незнакомец, надевая котелок. – Я к вам сейчас приду, хорошо?
– Зачем?
– Ах! – расстроился незнакомец. – Меня все в Трапезунде знают. Но такое несчастье, что господин Берестов меня не признает. Я к вам сейчас приду. А вы мне откройте дверь, это вас не затруднит?
И, не дав Андрею ответить, незнакомец скрылся за углом.
Через три минуты он уже стучал в дверь номера. В этой встрече была интрига – как будто ты раскрыл свежий номер «Вокруг света», прочел первую главу нового романа Буссенара или Пьера Бенуа и теперь ждешь, каждый день заглядывая в почтовый ящик, когда же наконец будет продолжение…
– Войдите, – сказал Андрей.
– Это я, – сказал незнакомец, открыв дверь и остановившись там, как бы давая Андрею возможность как следует себя разглядеть. – Мое имя Сурен Саркисьянц. Меня многие знают.
– Чем могу быть вам полезен? – спросил Андрей, указывая гостю на стул. – И откуда вы знаете мое имя?
– У меня сегодня одно имя, завтра другое имя, даже родная мама уже забыла, какое имя было у меня с самого начала. Скажите, Андрей Берестов, что вы для нас привезли?
– Я? Для вас?
– Не надо маневров. Вам известно, чьи интересы я представляю. – Саркисьянц широко улыбнулся, и Андрею показалось, что он заглянул в жерло огнедышащего вулкана, – все зубы господина Саркисьянца были увенчаны золотыми коронками – золотого сверкания было не меньше, чем от полотна Репина «Заседание Государственного совета».
Господин Саркисьянц был невелик размерами, но очень ладно и округло скроен, подобен тюленю, покрытому, чтобы пережить холодную зиму и ледяную воду Арктики, ровным и упругим слоем жира. Как ценной тюленьей шкурой, этот жир был обтянут тугим черным костюмом, а по жилету стекала солидная золотая цепь.
– Поймите меня правильно, я негоциант, – заявил господин Саркисьянц. – Вам известно такое слово? Я обладаю большими средствами, которые вкладываю в различные предприятия. Так что любая безделица для