себе вопросик, – усмехнулся Гольст. – Ответ на него может стать разгадкой ко всему преступлению.
– Вы хотите сказать: он знал потому, что сам убил? – уточнил Сергей Михайлович.
– Это одна из версий, – ответил Владимир Георгиевич. – Вторая – Ларису убил отец и проговорился сыну. Третья – Борис что-то заподозрил, когда обнаружил в подвале участок с рыхлой почвой, стал копать и увидел труп сестры…
– Но почему в таком случае он не сообщил в милицию? – задал вопрос Ворожищев.
– Возможно, боялся, что подозрение падет на него, – ответил Гольст. – Вспомните, кто находился на даче, когда исчезла Лариса? Только Борис и отец. Выходит, что убийца – один из них.
– Девочку могли убить и не на даче, – подал голос капитан Самойлов. – А потом уже перенесли труп и закопали в погребе.
– И это, конечно, не исключено, – сказал Гольст. – Хотя… Подумайте, какой риск нести тело в дом, лезть в погреб, рыть яму и так далее. Вспомните, что с момента исчезновения Ларисы на даче все время был кто-нибудь из Ветровых. Шли поиски девочки, люди в поселке были встревожены. К каждому подозрительному человеку или событию – особое внимание…
– Да, – согласился инспектор уголовного розыска. – Но после гибели Ветровых и их похорон дом пустовал. Поселок тоже обезлюдел, почти все дачники съехали.
Аргументы Самойлова были вполне убедительны. Но тогда вставал вопрос: кто же мог совершить такое страшное злодеяние? Совершенно посторонний человек – вряд ли, убийца должен был хорошо знать план дачи, иметь ключи. Значит, кто-то из родственников, знакомых, соседей?
Время в дороге пролетело незаметно. Перед тем как расстаться, наметили конкретные мероприятия, которые следовало провести на следующий день.
Обнаружение трупа девочки круто меняло ход расследования.
В эту ночь Владимир Георгиевич так и не смог уснуть. Все думал, сопоставлял, анализировал. Его очень заинтересовала тетрадь, обнаруженная в сарае на даче. В том, что она принадлежала Борису Ветрову, сомневаться не приходилось: стоило лишь сверить его почерк в документах, находящихся в деле, с записями в тетради.
В своем дневнике Ветров записывал мысли, казавшиеся ему значительными, изречения, чем-то поразившие его, отражал в нем некоторые события из своей жизни. Борис не удосуживался, как правило, помечать, кому принадлежат те или иные высказывания. Могло даже показаться, что они – плод размышлений самого Бориса. Но, вчитываясь все глубже, Гольст понял: многие из мыслей не его. Некоторые Владимир Георгиевич уже где-то встречал, да и стиль афоризмов выдавал принадлежность их разным авторам.
Вот, например, какие перлы вычитал из дневника Владимир Георгиевич:
«Деньги – это то, что есть у других и что нужно добыть мне».
«Бескорыстно любите деньги».
«Нет такой высокой стены, через которую не мог бы перешагнуть осел, нагруженный золотом».
«Отсутствие денег у людей – порок.
Человек без денег – просто не человек».
Гольст отметил,