солнца аккуратно собрать останки погибших солдат Корсы, с целью придания их огню. Собрать точные данные, сколько погибло, сколько ранено с той и с другой стороны. Сколько захвачено в плен. Всем воинам вина, пива, мясо и женщин сколько влезет. И шестое, через пятнадцать минут всем командирам собраться в палатке главнокомандующего.» Сосредоточенно держа все шесть приказов в голове, ординарец Гаске подозвал к себе второго ординарца, верного друга Давида. Разделив команды пополам, они шустро привели их в исполнение. Начав естественно с вина и женщин.
Настала глубокая ночь. Но казалось этим храбрецам, все было нипочем. Отчаянно сражаясь целый день с сильным, многочисленным врагом, теперь, они также храбро сражались с алкоголем льющимся рекой и женщинами не самого тяжелого поведенья. Над не спящим лагерем, казалось кружили невидимые ангелы распевая бравурные песни. Вторя им, подпевали трубачи, цыгане и шуты. Крики, шум и гам стояли такие, что пожалуй не только ангелы, но и черти лично присутствовали на попойке в честь славно одержанной недавней победы.
Во всяком случаи именно так думал веселый, беззаботный император, периодически выглядывая из своей палатки, где тоже все было в полном порядке. Его самые любимые военноначальники Милорад и Хардкор сидели рядом с ним. За исключением трех лейтенантов и одного генерала погибших в бою, все командиры были живы. Здесь, хоть и происходило все культурней чем в лагере, но на самом деле разницы не было ни какой. Все вспоминали перипетии сражения, поднимая каждую минуту кубки с вином. Хардкор все ни как не мог успокоиться, повторяя раз за разом, как он испугался за императора, увидев, как тот спускается на своем «Адриане»с горы и скачет прямо на сарацин. Отважный генерал даже забыл упомянуть, что чуть ранее совершил точно такой же не менее храбрый поступок. Капитан разведчиков Милорад, периодически перебивая старшего по званию, кричал на всю палатку, что это был самый счастливый день в его жизни. Особенно больше всего ему запомнилось, как он чудом увернувшись от какого-то здоровенного сарацина, умудрился проткнуть того своей длинной хорватской шпагой. Постоянно вытаскивая ее из ножен, не очень трезвый капитан, с шумом поднимаясь со стула, делал в который раз стремительный выпад вперед, показывая как было дело. Напуганные его грозным видом, сверкающими глазами и не менее блестящей шпагой, испуганные девушки, чудесным образом оказавшиеся в палатке императора, восторженно визжали, разбегаясь во все стороны. Остальным командирам тоже было что вспомнить, чем они усиленно и занимались, не очень слушая друг друга. Наблюдая за всем этим легким безобразием, главнокомандующий лишь довольно усмехался, не забывая прикладываться к кубку с добрым французским вином. Он тоже мог многое вспомнить, но император молчал, лишь внимая своим братьям по оружию. Был замечательный вечер, достойный прошедшего замечательного дня.
Наконец подустав от веселья, Максимус решил немного пройтись,